Е.А. Прянишников
Дело о переливе медной монеты в колокола
// III Оловянишниковские чтения. Ярославль, 1998. С. 16–17
Хотя род Оловянишниковых после вхождения в ярославское купечество успешно развивался и процветал, но это требовало преодоления множества, как правило, внезапно возникавших трудностей, постоянной борьбы за выживание, выдержки при появлении жизненных невзгод, терпения в противодействии козням конкурентов. Хороший пример твердости и устойчивости характера Оловянишниковых можно обнаружить в деле о переливе медной монеты в колокола, возникшем в 1801 году. Отголоски этого дела, однако, прослеживаются и значительно позже. Рассказ об этом будет основан в большей степени на наблюдательном производстве прокуратуры, а также на уголовном деле, хранящихся в ГАЯО [1] .
Наблюдательное производство возникло в ответ на жалобу посадских Кокуева и Холщевникова, поступившую на имя министра юстиции, которым в те годы был известный русский поэт Гавриил Державин. Само участие поэта в разбирательстве делает этот процесс особо ценным для ярославской истории и, кроме того, позволяет реконструировать особенности колокольного производства на рубеже XVIII и XIX веков.
Державин поручил ярославскому прокурору Бранту произвести проверку жалобы. Кокуев и Холщевников жаловались на то, что их притесняют в отместку за сообщение об использовании на колокольном заводе Мартынова вместо меди для литья колоколов мелкой медной монеты. Никаких конкретных фактов преследования Холщевникова приведено не было, а Кокуев жаловался, что его исключили без суда из купечества и наказали месяцем ареста за то, что он дал арестанту деньги на вино. Проверкой было установлено, что из купечества Кокуев был исключен за неуплату гильдейского взноса, и для этого никакого судебного решения не требовалось. В те времена в Ярославле пьянство было повсеместным и постоянно осуждалось решениями городового магистрата, поэтому предоставление арестованному денег на вино, безусловно, являлось проступком, повлекшим соответствующее наказание.
После доноса Кокуева и Холщевникова на колокольном заводе Мартынова полиция произвела обыск и обнаружила в амбаре куль с медной монетой. Было выяснено, что снабжение завода медью осуществлял Порфирий Григорьевич Оловенишников. Полиция арестовала всех находившихся на заводе и причастных к литью колоколов, а также Порфирия Григорьевича, ставшего главным обвиняемым. В процессе следствия все обвиняемые признавали свою вину, но главную ответственность возлагали на Порфирия Григорьевича. Он лишь один ни вины своей не признавал и никого не обвинял, держался достойно. Дело рассматривал ярославский магистрат. Он оправдал крестьян-рабочих, а Оловенишникова (генерального подрядчика), Мартынова (хозяина завода) и мастеров Чарышникова и Крепышева признал виновными и назначил строгое наказание: битьё кнутом и конфискацию имущества в пользу государства.
Однако судопроизводство того времени было устроено весьма сложно. После магистрата дело поступило в уголовный суд, а оттуда для контроля в судебную палату. В палате обратили внимание на то, что указ о запрете переливать монету в какие-либо изделия был секретным, а до того были периоды, когда это делать не запрещалось (при Анне Иоанновне в 1733 году). У палаты возник вопрос, а было ли сообщено владельцам и мастерам медных и колокольных производств о секретном указе? Выяснилось, что нет. А раз так, то по существовавшим в то время законам нарушители были невиновными. Единственный, кто не признавал своей вины и отстаивал свои права до конца, был Порфирий Григорьевич.
С восшествием на престол Александра I была объявлена амнистия (не коснувшаяся тяжких преступлений). На основании этого Судебная палата прекратила дело, все были освобождены и всем возвращено имущество.
Таким образом, и в этой части жалоба Кокуева и Холщевникова оказалась несостоятельной, так как дело было прекращено на законном основании. Юридический анализ показывает, что и без амнистии дело не имело перспективы, так как нельзя без обеспечения законодательной гласности обвинять людей (Формы законодательной гласности были различными: от объявления [2] под барабанный бой на площадях и у городских ворот к вывешиванию указов на площадях, башнях и в публичных присутствиях, к печатанию указов в газетах и к изданию Свода российских законов, осуществленных при Александре I.
С житейской точки зрения возникновение этого дела можно воспроизвести так. Пьянствуя вместе с приставом Зотовым и будучи его приятелями, Кокуев и Холщевников решили раскрутить Оловенишникова и Мартынова на легкие деньги и получить отступную. Однако компаньоны на шантаж не поддались и пришлось дать делу ход. Но мы должны быть признательны этому обстоятельству, так как благодаря возникшему делу можно выявить реальные (отличающиеся от объявленных) отношения собственников, поставщиков металла, организаторов сбыта, заводчиков, мастеров и простых наемных рабочих. Кроме того, после этого дела при отливке колоколов должен был присутствовать и наблюдать за ней полицмейстер, а заводчики должны были оповещать о производимых у них отливках заранее. В результате этого можно проследить динамику отливок и их объём.
Примечания
[1] Ф. 153. Оп. 1. Д. 42. Л. 5-8 об.
[2] Еще в московском государстве в XVI веке существовали грамоты «с прочетом», т.е. такие документы, которые посылались на места, где их должны были огласить в «съезжей избе» (воеводской канцелярии). Документ подлежал раздаче заинтересованным лицам. См.: Введенский А.А. Торговый дом XVI–XVII веков. Л., 1924. С. 62.
© Е.А. Прянишников
Православные основы русского колокольного звона | Общество церковных звонарей | Школа звонарского мастерства Игоря Коновалова | Технология колокололитейного дела | Подбор колоколов и обустройство колоколен | Коноваловъ | Часто задаваемые вопросы | Фотогалерея | История | Библиотека | Исторический архив | Карта сайта | Указатель статей | English |
©
