текст статьи
документальный архив

          Наше исследование посвящено одному из важных этапов истории уникального памятника древнерусского литейного искусства - колокола Реут, второго по величине в колокольном наборе Ивана Великого Московского Кремля. Его вес составляет около двух тысяч пудов, он был отлит мастером Андреем Чоховым в 1622 г. (Костина И.Д. Орнаментация русских колоколов XVI – начала XX в. из коллекции Государственных Музеев Московского кремля // Колокола. История и современность. М., 1985. С. 91) Обращение к архивным материалам и выявление новых источников позволило проследить подробности того, как в последней четверти XIX столетия решалась судьба Реута, когда этому колоколу, признанному ныне самым выдающимся образцом русского литейного дела первой половины XVII в., всерьез грозила переливка. Документальной основой послужили дела из архива Московской синодальной конторы, в ведомстве которой состояли кремлевские соборы и Ивановская колокольня.

           Высокий статус колокольни Ивана Великого и особая значимость колоколов, составлявших его набор, никогда не подвергались сомнению. В середине XIX в. церковные и светские власти пришли к соглашению о необходимости установления специального надзора за состоянием колоколов главной колокольни Москвы. В ходе одной из очередных проверок, осуществленной в начале ноября 1884 г., был предпринят особенно тщательный осмотр балок и системы крепления наиболее тяжелых колоколов. В составе комиссии, производившей освидетельствование, находились архитекторы и техники, сакелларий и староста Успенского собора. Кроме того, к осмотру был привлечен содержатель крупнейшего колокололитейного завода Москвы Н.Д. Финляндский (РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1183. Д. 40. Л. 30-32).

          Еще до того, как в Московскую контору Синода было доставлено официальное заключение специалистов, Н.Д. Финляндский высказал протопресвитеру Успенского собора Николаю Сергиевскому свои опасения, вызванные слабыми креплениями колокола Реут (По словам Н.Д. Финляндского, Реут «от двухкратнаго падения в 1812 и в 1855 годах имеет большие повреждения, заключающиеся в том, что из шести коленьев или ушей, после падения осталось только три, но и те, по тщательному осмотру, оказались с трещинами. Кроме того, матка, соединяющая уши с колоколом, наполовину отбита, почему уши или коленья не имеют устойчивости и держатся за одну лишь сторону на болтах, пропущенных в сковороду» (РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1883. Д. 40. Л. 40-41). 15 ноября 1884 г. настоятель собора сообщил об этом Синодальной конторе, в результате чего благовест и звон в этот колокол немедленно был запрещен. Итак, по решению Московской синодальной конторы с середины ноября 1884 г. Реут замолчал, как выяснилось впоследствии – на долгие годы (РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1883. Д. 40. Л. 42, 49 об.).

          Вскоре в контору Синода поступил акт освидетельствования колоколов. Опасения Н.Д. Финляндского подтвердились: большие колокола на Успенской звоннице и Филаретовской пристройке требовали незамедлительного усовершенствования системы креплений и замены обветшавших деревянных балок. Реут был признан «опасновисящим», из-за чего под ним следовало немедленно соорудить прочный помост (РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1883. Д. 40. Л. 38-39).

          В чем же заключалась опасность? Колокол Реут отличается необычно толстыми стенками, что, по всей видимости, и спасло его жизнь во время двукратного падения с колокольни. В первый раз это произошло в 1812 г. при взрыве колокольни, тогда у Реута обломились четыре уха из восьми, но сам колокол остался цел. После возведения новой колокольни Реут был поднят наверх и укреплен на балке при помощи специально разработанной подвески. В феврале 1855 г. эти крепления оборвались и Реут снова упал, проломив три каменные свода колокольни и разбив чугунную лестницу, при этом три человека погибли и семеро были покалечены; сам же колокол остался невредим (РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1855. Д. 76. Л. 23-24). После ремонта колокольни, его вновь подняли наверх и прикрепили к балке за четыре сохранившиеся уха и за болты, пропущенные сквозь отверстия, просверленные в сковороде. И вот, когда при очередной проверке в ушах колокола были обнаружены трещины, надежность его подвески была поставлена под сомнение. К концу 1884 г., после того как устройство временных укреплений для двух больших колоколов было завершено, звон в Царь–колокол был возобновлен. Реут же, подпертый снизу прочным помостом, продолжал молчать, и даже вход в пролет колокольни, где он висел, был надежно закрыт (РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1855. Д. 76. Л. 46, 48-49 об., 73, 77, 58).

          С осени 1884 г. в Синодальной конторе началось обсуждение возможности дальнейшего использования Реута. Как уже упоминалось, первым мнение о ненадежности его креплений высказал Николай Дмитриевич Финляндский, который категорически заявил, что «никакия техническия приспособления к укреплению этого колокола для звона в него невозможны». Следовательно, требовалась переливка старого колокола или замена его колоколом такого же веса, изготовленным из новой бронзы, на что Н.Д. Финляндский предложил свои услуги.

          Условия, на которых он соглашался исполнить переливку Реута, были изложены в заявлении, направленном в Синодальную контору 11 февраля 1885 г. Стоимость работы исчислялась из расчета по 10 руб. с каждого пуда веса старого колокола. Н.Д. Финляндский обязывался снять колокол, разбить, взвесить и перевести на свой завод; перелить старый колокол, изготовив новый ровно такого же веса, при этом добавка металла «на угар» производилась из средств подрядчика; и по завершении работы привести колокол в Кремль и поднять на колокольню. Н.Д. Финляндский не принимал на себя возведение лесов для спуска и подъема колокола, устройство необходимых механизмов, покупку канатов и оплаты рабочей силы, а также устройство балок и хомутов для укрепления колокола на колокольне. Срок работы подрядчик определял в 8 месяцев со дня заключения договора. В случае неудачной отливки, Н.Д. Финляндский давал обязательство в течение пяти месяцев перелить колокол за свой счет. Если же колокол получался с первого раза, подрядчик снижал цену с десяти до семи рублей за пуд. Таким образом, переливка Реута на заводе Н.Д. Финдляндского обошлась бы примерно в 14 тысяч рублей. Следует подчеркнуть, что оборудование, необходимое для отливки сверхтяжелых колоколов: большие весы, массивная печь, огромная литейная яма и прочее, на заводе Н.Д. Финляндского имелась, поскольку в 1883 г. на этом предприятии был выполнен заказ на изготовление колокольного набора для храма Христа Спасителя общим весом в четыре тысячи пудов (РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1914. Л. 235; Оп. 1/1883. Д. 40. Л. 40-41, 116-116 об.).

          Синодальная контора на переливку Реута, собственно, не возражала и даже заказала одному из архитекторов составить проект на изготовление новых балок над Царь-колоколом и Реутом с условием замены последнего новым колоколом такого же веса. Стоимость этих работ составила 57 тысяч рублей, из которых 45 тысяч предусматривалось заплатить за отливку колокола из новой бронзы. Синод, куда проект был направлен на рассмотрение, отказал в его утверждении. Как отмечалось в синодальном указе, «в виду особой важности этого дела, в особенности, переливки древняго колокола Реут, на что потребуется предварительное испрошение Высочайшаго разрешения, а также значительности суммы, исчисленной по смете на укрепление колоколов и на отливку новаго колокола» Синодальной конторе было приказано подвергнуть дело новому обсуждению (РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1883. Д. 40. Л. 119-120). 31 мая 1885 г. на заседании Синодальной конторы было решено пригласить «известных в Москве колокольно-литейных заводчиков Самгина и Оловянишникова» и выслушать их мнение о том, как следует поступить со старым колоколом.

          Андрей Дмитриевич Самгин по причине больного сердца не мог позволить себе подняться на колокольню, поэтому поручил произвести осмотр Реута лучшим специалистам своего завода, среди которых находился его сын Николай Андреевич Самгин. После рассмотрения их донесений, Андрей Дмитриевич представил Синодальной конторе развернутое и обстоятельное заключение, суть которого сводилось к следующему: нет никакой нужды переливать Реут, поскольку сам он достаточно прочен, а для надежности его укрепления на балке вполне достаточно несколько усовершенствовать систему его подвески: отбить уши, просверлить верхнюю часть колокола, подвести под нее изнутри стальное кольцо и прикрепить колокол к балке при помощи больших болтов. Подобные изменения никоим образом не отразятся на качестве звучания колокола. Как утверждал А.Д. Самгин, «примером прочности и солидности такого рода приспособлений можно привести находящийся в Троице-Сергиевской Лавре 1300 пудовый колокол, называющийся «Корноухий», отлитый без ушей и, следовательно, без верхней части, который много более, нежели сто лет висит на железных подспорьях, проведенных через просверленную сковороду». Важно подчеркнуть, что А.Д. Самгин признавал несомненную ценность Реута, считая, что он «если не древний, но все-таки давний памятник Москвы» и настаивал на необходимости сохранения этого старинного исторического колокола (РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1883. Д. 40. Л. 133-136).

          Поскольку Синодальная контора потребовала от А.Д. Самгина условий, на которых он мог бы взяться за переливку Реута, они были представлены. На заводе Самгина за переливку старого колокола бралась «обычная цена» – 4 руб. с пуда, к тому ж по рублю добавлялось за провоз колокола на завод и обратно, а также «за изысканную орнаментировку». Следовательно, стоимость рассчитывалась по 6 руб. с каждого пуда веса колокола. В случае повторной отливки цена поднималась до 10 руб. Возведение лесов, как и по условиям Финляндского, производилось за счет заказчика. Сроки составляли восемь месяцев. Но поскольку на заводе Самгина не было условий для отливки колокола весом в две тысячи пудов, а закупка нового оборудования на 40 % увеличила бы стоимость заказа, А.Д. Самгин, «не желая показаться неблаговидно», заранее отказался от возможной конкуренции с более мощным предприятием Н.Д. Финдяндского.

          Иван Порфирьевич Оловянишников, содержатель колокольного завода в Ярославле, со своими мастерами и специально приглашенными им инженерами, в июне 1885 г. дважды поднимался на Ивановскую колокольню для осмотра Реута и пришел к заключению, что «колокол укреплен хорошо и нет опасности для продолжения его звона». Он заявил, что переливку Реута не принимает, но готов, если в этом возникнет необходимость, выполнить заказ на изготовление колокола такого же веса из нового металла (РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1883. Д. 40. Л. 141-142).

          Поскольку заключения владельцев трех крупнейших колокольных заводов относительно прочности Реута оказались разноречивы, Московская синодальная контора в конце июля 1885 г. решила заручиться мнением специалистов Императорского технического общества (РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1883. Д. 40. Л. 143-143 об.) Спустя полгода экспертная комиссия подтвердила правоту выводов А.Д. Самгина о возможности сохранения старого колокола и признала рациональным предложенный им проект прикрепления колокола к балке при помощи болтов (РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1883. Д. 40. Л. 169-170 об.) Едва ли не главным итогом долгой переписки и многомесячного ожидания явилось то, что Синодальная контора, опираясь на авторитет экспертов Императорского технического общества перестала настаивать на необходимости пустить Реут в переплавку.

          В августе 1887 г. завершились работы по устройству новых деревянных балок для Царь–колокола. После того, как Большой Успенский колокол был надежно укреплен, следовало обратить внимание на состояние подвески Реута.

          По мнению прокурора Синодальной конторы А.Н. Шишкова, которое в июне 1887 г. он вынес на рассмотрение обер-прокурора Синода К.П. Победоносцева, существовало три возможные варианта использования древнего памятника. Во-первых, перелить Реут и, посредством улучшения качества металла, изготовить новый колокол «звук коего будет более громок и приятен», что будет стоить от 15 до 20 тысяч рублей. Во-вторых, сохранить старинный колокол и использовать как памятник ? спустить с колокольни и поставить у ее подножия на пьедестале, а вместо него из нового металла вылить колокол такого же веса, что обошлось бы примерно в 45 тысяч рублей. В-третьих, попытаться укрепить ныне существующий колокол и, обеспечив прочность его подвески, вновь сделать его действующим, затратив при этом минимум средств (РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1883. Д. 40. Л. 307-308 об.) Между тем, прошло несколько лет, прежде чем в этом направлении начали предприниматься реальные шаги.

        21 декабря 1890 г. владелец московской кузнечно-строительной и механической мастерской Степан Иванович Шабаров обратился в Синодальную контору с предложением «принять на себя работы по устройству укрепления и подвешивания колокола Реут на Ивановской колокольне (РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1883. Д. 40. Л. 368). Лишь спустя три года, 13 января 1893 г., с ним был заключен контракт на 5824 руб., с условием завершить перевеску Реута к середине мая того же года (РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1883. Д. 145. Л. 39-39 об.) Массивные деревянные балки, врубленные в стены, были дополнительно укреплены особыми металлическими конструкциями. У самого колокола в сковороде были просверлены шесть отверстий для больших болтов, которыми колокол прикреплялся к балке. Для того, чтобы болты выдержали громадный вес, они были продеты через плоское железное кольцо весом в десять с половиной пудов, плотно пригнанное к внутренней стороне верхней части колокола (РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1883. Д. 145. Л. 29-33. Помимо укрепления Реута, на звоннице производились и другие ремонтные работы: замена полов и потолков, устройство винтовой железной лестницы для прохода под колокол и прочее). Работы по устройству новых балок для Реута успешно завершились в начале лета 1893 г. (РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1883. Д. 145. Л. 40-40 об. Задержка в сроках объяснялась тем, что из-за прибытия в Москву Императорского двора было приказано временно приостановить ремонтные работы на колокольне). 18 июня колокол был опробован, а 27 августа Синодальная контора дала официальное разрешение производить регулярный звон в колокол Реут (РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1883. Д. 145. Л. 43, 42-42 об.)

          Итак, в 1884 г. обнаружился сильный износ и значительное обветшание деревянных конструкций, поддерживавших большие колокола колокольни Ивана Великого, в связи с чем церковные власти были вынуждены запретить их использование «для звона и благовеста»; главным образом, это относится к Реуту, который в последней четверти XIX  в. молчал около десяти лет. Обсуждалась возможность его переливки, но детальное обследование этого колокола содержателями колокололитейных заводов, колокольными мастерами, инженерами и техниками подтвердило его прочность и обеспечило ему право на существование. По предложению Андрея Дмитриевича Самгина, одобренному членами Императорского Технического общества, был разработан принцип прочного закрепления Реута на балке с помощью болтов, продетых в отверстия, просверленные в верхней части колокола. Спустя несколько лет, в 1893 г. этот проект был претворен в жизнь инженером-механиком Степаном Ивановичем Шабаровым.

Приложение

1884 г., 11 апреля. Заявление Николая Дмитриевича Финляндского в Синодальную контору.

В Московскую Святейшаго Синода Контору
колокольнолитейнаго заводчика
Потомственнаго Почетнаго Гражданина
Николая Дмитриевича Финляндскаго

Заявление

          Согласно сделанных мне 4-го сего Апреля в заседании Конторы Святейшаго Синода вопросов относительно переливки поврежденнаго колокола Реут, находящагося на Ивановской колокольне в Москве, сим имею честь заявить следующее:

1. Если будет благоугодно Святейшему Синоду поручить мне переливку колокола Реут, то я могу взять цену по 10 рублей серебром с каждаго пуда, который окажется по свешании колокола Реут, в одной цене имеют быть за мой счет весь угар, который должен быть при переливке и добавке должнаго количества олова, которое неминуемо потребуется; т.е. я обязан дать во вновь отлитом колоколе тот же вес, какой будет принят в колоколе Реут с платою мне по десяти рублей за пуд, без всякой утраты веса колокола Реут для Синода. За ту же означенную цену я обязан спустить поврежденный колокол Реут с колокольни моими канатами, блоками и проч. инструментами, под наблюдением моих мастеров, разбить и перевести из Кремля на завод, а так же доставить вновь отлитый колокол в Кремль по зимнему пути и поднять оной на колокольню.

2. Устройство лесов, как для спуска стараго колокола с колокольни, так и поднятие новаго на оную, устройство балок и всех железных укреплений для подвешивания колокола на колокольню, рабочий народ или временная сила при снятии и подъеме колоколов и прочия при этом приспособления к моей обязанности не относятся и должны быть за счет Конторы Святейшаго Синода и в вышеозначенную цену не входят, и за прочность устройства я не отвечаю.

3. Вновь отлитый колокол не может выдти обязательно в тот же вес, какой находится в колоколе Реут и легко выйдет на 10% более или менее: в первом случае за излишний вес, сколько таковаго окажется, следует получить мне от Конторы Синода по 22 рубля 50 коп. за каждый пуд; при втором, за недостаточный вес колокола Реут вычитается с меня из заработанной платы по 12 руб. за пуд.

4. Добавочная медь, как для колокола на угар, так и излишка на осадку в желобах - должна быть красная или штыковая заводов Пашкова или Демидова и английское олово Банка.

5. Новый колокол может быть отлит и отделан в течении восьми месяцев со дня заказа, при чем для скорейшаго определения его веса необходимо знать вес поврежденнаго колокола Реут, которой следует снять с колокольни, разбить и свешать на месте в Кремле одновременно с заказом колокола новаго.

6. Рисунки орнаментов и изображений для новаго колокола я имею представить Конторе Синода для выбора, если же Синоду благоугодно будет дать рисунки свои, то цена работы в том случае будет увеличена от 1 руб. до 1 руб. 50 коп. на пуд против означенной цены и даже более, смотря по сложности рисунка и стоимости изготовления по оному нарочно форм и моделей.

7. Соображаясь с тяжестью колокола, легко может произойти и неудача в отливке, то для вторичной переливки колокола потребно пять месяцев.

8. Согласно моего словеснаго заявления 4 апреля сего года в заседании Конторы Синода, имею присовокупить, что при благополучной с Божиею помощию, отливке колокола с одного раза, я понижаю цену на 3 рубля на каждый пуд переливки Реута, в противном же случае, чего Боже сохрани, будет отливка неудачная, т.е. не с одного раза, то цена должна быть оставлена назначенная, именно по десяти рублей с пуда.

          Если Святейшему Синоду благоугодно будет иметь мои личныя объяснения и подробности по этому делу, то я могу явиться в Петербурге по первому требованию.

Колокольнолитейный заводчик
Потомственный Почетный Гражданин
Николай Дмитриевич Финляндский.

РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1883. Д. 40. Л. 115-116 об.

1885 г., июнь. Заявление Андрея Дмитриевича Самгина в Московскую синодальную контору.

В Московскую Контору Святейшаго Синода
Потомственного Почетного гражданина
Андрея Дмитриевича Самгина

Заявление

          По приглашению Конторы Святейшаго Синода мною, через сына моего, мастера Николая Андреевича Самгина, колокольного мастера моего Акима Воробьева и плотничной артели десятника Панкратия Степанова, было сделано изследование колокола Реут и укреплений, на которых он висит, так как сам я, по причине болезни моей, на колокольню входить не могу. Выслушав их заявления и разсмотрев чертежи, сделанныя для меня сыном моим, я узнал:

1) что на колоколе Реут из числа бывших восьми коленцев (ушей) четыре отломаны, вероятно, при падении колокола, а из числа остальных четырех - два не представляют гарантии для поддержки колокола, так как одно из них совершенно отстало от верхней части колокола, к которой оно примыкало, а другое дало трещину и вскоре тоже отстанет, и что колокол поддерживает почти только с одной стороны прочно сделанными приспособлениями, продеты через сковороду (ту часть колокола, которая находится непосредственно ниже ушей) и на болте, проведенном через часть колокола, к которой примыкают уши сбоку;

2) что железные хомуты (подвески), хотя и надежны, но не лишним было бы сделать их в виду большей безопасности, из полос железа несколько более широких, хотя бы для того пришлось несколько (приблизительно на 3/4 вершка на сторону) удлинить болты;

3) что болт, проведенный через верхнюю часть колокола, вероятно, проходит через железную петлю, а не сверх ея, так как он находится на разстоянии приблизительно 1 1/2 вершка выше сковороды и теперь, по крайней мере, голова петли большаго колокола пропускается кверху выше, чем на 1 1/2 вершка; изследовать же прохождение или непрохождение болта через петлю возможно, только вынувши болт; но в изследовании там, впрочем, особой надобности не представляется;

4) что сковорода колокола (плоскость, к которой примыкают уши) не представляет никакой опасности прорваться, так как, хотя и тяжеловесен, и толст в стенках колокол, но соразмерно тому толста и сковорода, и что если бы сковорода была бы ненадежна, то после просверки ея в 1855, а может быть, в 1813 году, оказалась бы трещина около болта, сквозь ея проведеннаго, чего не заметно;

5) что балка, на которой висит колокол, представляется надежною, но, принимая во внимание тридцатилетнюю давность ея вложения, не будет лишним укрепить ея железными шпренгелями.

          Затем имею честь представить на усмотрение Конторы Святейшаго Синода следующее заключение мое.

1) Колокол переливать не представляется никакой надобности; вполне достаточно с другой стороны его, противоположной той, с которой уже сделаны укрепления, сделать такия же; то есть просверлить сковороду и провести через нее железныя подвески, а два ненужныя коленца, хотя и отбить, все равно. Примером прочности и солидности такого рода приспособлений можно привести находящийся в Троице-Сергиевской Лавре 1300 пудовый колокол, назвающийся «Корноухий», отлитый без ушей и, следовательно, без верхней части, который много более, нежели сто лет висит на железных подспорьях, проведенных через просверленную сковороду.

2) Если г.  Архитектор найдет нужным, то подпереть балку железными шпренгелями и для хомутов употребить железо несколько шире того, на котором колокол висит. Последнее мнение я позволил себе высказать только потому, что я имел честь быть приглашенным осмотреть укрепления подвески, но не позволяю себе в этом деле противоречить архитектору, в данном случае более меня сведущему. Одно могу сказать, как колокольный заводчик, что если брусья будут сделаны железные, то нужно, что бы поверх лежал деревянный брус, так как железные хомуты во время звона при трении о железную балку будут непременно звякать и, следовательно, вредить тону колокола; и что колокол должен быть подвешен так, что бы при звоне он имел качку, иначе звук, при недостаточных условиях для вибрации его, будет много терять и колокол, не имеющий качки во время звона, то есть уклона от удара, может преждевременно разбиться. Просверление же сковороды и введение туда железных подмог ни малейшим образом на звон не повлияют, так как вибрация звука в колоколе оканчивается много ниже сковороды - именно на изгибе плеча. За тем, не полагаясь вполне на себя по вопросу о просверлении сковороды я, с согласия Его Превосходительства г. Прокурора Конторы Святейшаго Синода, пригласил для осмотра колокола и подачи мнения Густава Листа, хорошо знающаго технику механическо-слесарного дела, который и будет иметь честь подать свое мнение.

          Если я посильными сообщениями и советами мог принести пользу и сохранить если не древний, то все-таки давний памятник Москвы и избавить Святейший Синод от ненужной затраты, то я сочту себя счастливым; сам же я от дальнейшаго вмешательства в это дело отказываюсь, так как крайне разстроенное здоровье мое вынуждает неотложный отъезд мой за границу на довольно продолжительное время, да при том же г. Лист или другой механик - слесарь будет в деле укрепления колокола много компетентнее меня. Относительно вопроса достаточно ли положено олова в колокол Реут, могу сказать только то, что при взгляде на окислившуюся поверхность его, ни один колокольный заводчик и ни один профессор металлургии не могут определить этого; нужно видеть не поверхность, а излом, чтобы сказать, да и то приблизительно, доложено, переложено или положено сколько следует олова; для точного же определения процентнаго отношения металлов в сплаве, нужно сделать химический количественный анализ в лаборатории. Не лишним считаю при том сообщить, что в продолжение 102-летнего содержания нами завода, нам случалось переливать старые колокола, много раз, и в большинстве случаев встречалась не недокладка, а перекладка олова, в особенности, в колокола заводчика Слизова.

          За тем, если Святейшему Синоду угодно будет назначить переливку или перемену колокола, то я имею честь заявить, что если бы у меня были приспособления для колокола такого веса, то есть печь, весы и канаты, то я назначил бы такие условия. За переливку, принимая во внимание обыкновенную цену переливки 4 руб., за провоз стараго в завод, разбивши его предварительно в Кремле, и за провоз новаго в Кремль по зимнему пути - 1; и за изысканную орнаментировку - 1; всего за переливку шесть рублей; в случае же неудачи отливки, чего, впрочем, на заводе Самгиных, не случалось, вместо шести руб.   - десять руб. с пуда. За отливку из новых металлов по существующей теперь цене 18 руб., что, прибавив 1 руб. за привоз стараго и новаго колоколов, 1 руб. за орнаментировку и 1 руб. % на затраченный при покупке новых металлов капитал, составит дватцать один рубль; а в случае необходимости переливки 25 руб. Старый колокол можно принять по двенадцати руб. за пуд, исключая из веса онаго железную петлю, которую тоже следует исключить из веса новаго колокола, поставив последнюю в одну цену с языком, то есть по десяти руб. за пуд. Народ, нужный для спуска и подъема колоколов и лес, нужный при этом, не должен быть отнесен на счет заводчика. Разница недостатка или перевеса колокола должно равняться 10% выше и 10% ниже назначеннаго веса. Время изготовления колокола должно быть восемь месяцев со дня заказа.

          Но так как имеющияся у меня весы могут свесить колокол не свыше 1000 пуд., а весы для 2000 пуд. груза, по сделанной мною у г. Листа справке, стоят 4000 руб., канат для подъема 2000 пуд. на Ивановскую колокольню будут стоить 1500 руб. и переделка печи, вмещающей на заводе моем 1200 пуд., и переустройство литейной ямы будут стоить, по меньшей мере, 2500 руб., т.е. по 4 руб. на пуд сверх назначенных мною цен. У заводчика же г. Финляндского, по случаю отливка им ко храму Христа Спасителя колоколов, имеется и печь, и канаты, и весы на 2000 пуд. колокол; то я, не желая показаться неблаговидно, от подрядной конкуренции с ним отказываюсь.

Владелец колокольно-литейного завода 
Потомственный Почетный Гражданин
временно Московской 2-й гильдии купец
                                                              А. Самгин.

РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1/1883. Д. 40. Л. 133-136.

1885 г., 2  июня. Заявление Ивана Порфирьевича Оловянишникова в Московскую синодальную контору.

          В контору Святейшаго Синода в Москве
          от Колоколо-Литейнаго Завода в г. Ярославле, торгующаго под фирмою «П.И. Оловянишникова сыновья»

           Вследствие приглашения Господина Прокурора Московской Святейшаго Синода Конторы 1-е) осмотреть на Ивановской колокольне Колокол «Реут» 2000 п., как опасновисящий и 2-е) стоимости его преливки или отливки новаго.

          На первое я имею честь заявить: 5-го июня я осматривал Колокол «Реут» с людьми моего завода, знающих практически подвеску и укрепление колоколов. (При) тщательном осмотре укрепления, пришли к такому заключению, что колокол укреплен хорошо и нет опасности для продолжения его звона; но что бы с моей стороны не было ошибки, я осмотрел Колокол «Реут» второй раз 6-го июня с людьми, которыя могли бы определить с научной стороны прочность укрепления, для чего были приглашены инженеры г.г. Трунин Павел Викторович, член Управы, и инженер Попов Михаил Александрович. При строгом обсуждении Колокола «Реута» пришли к одинаковому со мной заключению, что Колокол «Реут» висит прочно и при настоящем укреплении не угрожает опасности для продолжения его звона.

2-е. Переливку вышеозначеннаго «колокола «Реута» я, Торговый Дом П.И. Оловянишникова сыновья, не принимаю, а имею честь предложить Конторе Святейшаго Синода вылить из новой штыковой меди завода Демидова и олова «Банка», а изполнение заказа таковаго буду я считать для себя за особую честь, которой и обязываюсь исполнить на собственном заводе в г. Ярославле. Изображение Св. Икон, Портреты и Арнаменты поставить по рисункам, какия будут даны Конторою Святейшаго Синода, ценою за пуд по двадцати однаго рубля с доставкою к Ивановской колокольни; нужныя для поднятия его канаты и блоки я обязан дать. Старой же Колокол «Реут» я принимаю в цену по одиннадцати рублей за пуд.

          За тем, имею честь присовокупить, сто настоящий Колокол «Реут» весом должен быть много менее 2000 пуд, как об этом говорится. Настоящая цена, назначенная мною, обязательна для меня до 1 сентября.

Потомственный Почетный гражданин
Иван Порфирьевич Оловянишников,
торгующий под фирмою П.И.
Оловянишникова сыновья.
27 июня 1885 года.

1887 г., 7   июня. Письмо исполняющего должность прокурора Синодальной конторы Андрея Николаевича Шишкова обер-прокурору Константину Петровичу Победоносцеву.
Июня 7 дня 1887 года.

Ваше Высокопревосходительство,
Милостивый Государь Константин Петрович.

          В настоящее время Попов уже производит на Ивановской колокольне работу по перевеске Царь колокола, так как члены комиссии технически разных ведомств пришли к соглашению, как и что сделать. Надо надеяться, что по милости Божией, все окончится благополучно и прочность подвески Царя колокола надолго будет обезпечена.

          Затем возбуждается вопрос о колоколе Реут. Колокол этот весит 2000 пуд и вылит весьма неискусно. Форма его неправильная и он настолько толст, что два раза упав с подвески, он каждый раз проламывал все своды, уничтожая все, встречавшееся по пути, сам же оставаясь невредим; что же касается до ушей, на коих он подвешен, то из них сохранилась лишь половина, а отломавшияся заменены железными болтами, пропущенными сквозь верхнее дно колокола. При этом оставшиеся не надежны, ибо имеют раковины, пленки и т.д. В настоящем виде, по мнению техников, колокол этот употреблять в дело опасно, а поэтому под него подведена платформа, поддерживающая его.

          При этом вопрос о том, что с ним делать, решается различно: одни, как известный колокольный заводчик Финляндский советует его перелить, так как переливка испорченных колоколов не затрагивает каких-либо суеверных народных поверий, но составляет весьма обычное явление, хотя, по преимуществу, исполняется потомками лица, пожертвовавшаго тот колокол. При том из заключающейся в колоколе Реут меди, с добавкою металлов лишь в количестве, потребном для приведения состава колокола до установленной до сего рода сплавов пропорции (колокольный металл), можно вылить колокол, коего звук будет более громок и приятен, чем настоящаго. Стоимость этой работы, считая снятие колокола с колокольни, перевозка его до завода, разбивка его и по изготовлении, вновь поднятие и подвеска, могут, в общем, обойтись около 20.000 рублей. На новом колоколе может быть возобновлена прежняя надпись, что оный вылит при Царе Михаиле Федоровиче, также изображено и Высочайшее имя ныне благополучно царствующаго Его благочестиваго потомка.

          Другие советуют сохранить колокол как древность, поставив его на пьедестал или у подножия колокольни близ большаго колокола, или где-либо в другом месте, а для употребления отлить новый - что обойдется до 45.000   рублей.

          Наконец, некоторые уверяют (колокольныя заводчики Оловянишников, Самгин и Техническое Общество), что есть возможность, отбив остальныя уши колокола, повесить его на введенном внутрь его стальном кольце, от коего, сквозь верхнее дно колокола, были протянуты к подвесным балкам железные болты. Последний способ наиболее дешев, хотя и не всеми одобряемый. Некоторые техники находят, что так как форма колокола цилиндрическая, без обычнаго сужения верхней части его, то кольцо это подойдет вплоть к верхнему дну колокола, так что весь вес колокола и различныя силы, возбуждающияся при качании столь тяжелой массы при звоне в нем, будут напирать на верхнее дно с таким напряжением, что трудно поручиться, что бы оно не оторвалось. В точности же исчислить сопротивление металла затруднительно и рискованно. По всем сим причинам я позволяю себе придти к заключению, что наиболее целесообразным оказывается первое предложение, именно: перелить Реут, сохранив за ним прежнее название и надписи, ходатайствовать пред Его Императорским Величеством, не благоугодно ли будет ему повелеть произвести эти работы на средства Государства или вполне, или, если будут допущены на дело это пожертвования частных лиц и собранных денег окажется недостаточно, то восполнить сколько потребуется.

          Предварительно же имею честь почтительно испрашивать указаний, какое дать направление делу этому [на черновике доношения в этом месте имеется приписка: «для соответствующих с моей стороны по сему действий»]

С глубочайшим уважением и преданностию,
имею честь быть Вашего Высокопревосходительства
почтительным слугою
А. Шишков.

Православные основы русского колокольного звона | Общество церковных звонарей | Школа звонарского мастерства Игоря Коновалова | Технология колокололитейного дела | Подбор колоколов и обустройство колоколен | Коноваловъ | Часто задаваемые вопросы | Фотогалерея | История | Библиотека | Исторический архив | Карта сайта | Указатель статей | English |

© Игорь Коновалов