9 мая 1985 г. в культурной жизни Гатчины произошло событие – вновь распахнули двери парадные залы Гатчинского дворца. Каждый год что-нибудь прибавлялось к восстановленному: новые залы, экспонаты, парадная лестница. И только две башни главного корпуса («часовая» и «сигнальная»), которые особенно подчеркивают строгую и изысканную красоту дворца и дают ему другое название – «замок», – смотрели пустыми глазницами.

      Каждый день мимо дворца проходил на работу в Петербургский институт ядерной физики Юрий Петрович Платонов. Ещё студентом Института точной механики и оптики он на всю жизнь полюбил часовые механизмы, но лишь в 1992 г. судьба подарила ему возможность осуществить эту любовь – воссоздать часы Гатчинского дворца. Помощников в этом деле он нашёл в своём институте, создалась команда: конструктор Виктор Владимирович Иванов, инженер Михаил Петрович Гурьев, фотограф Татьяна Николаевна Качанова и научный сотрудник, физик Светлана Сергеевна Василенко. Финансировать эксперимент согласился директор Гатчинского дворца-музея Николай Сергеевич Третьяков. Но сведений о самих часах практически не было. Когда и как они были сделаны, когда установлены, и как максимально приблизить воссоздаваемый механизм к оригиналу – на все эти вопросы пришлось искать ответы.

      То, что от башенных часов ничего не осталось, выяснилось из акта 1944 г., подписанного главным хранителем дворца-музея С.Н. Балаевой и председателем комиссии, сотрудником Эрмитажа В.К. Макаровым: «...В башенном кабинете Павла в пожарном мусоре лежат колокол башенных часов и обломки механизма».

      Предположение об авторстве башенных часов Гатчинского дворца высказал В.К. Макаров, отмечая особое покровительство Г.Г. Орлова Ломоносову, его страсть к астрономии и физике, упоминая также покровительство И.П. Кулибину: «Не с Орловского ли времени во дворце модель моста через Неву, не его ли работы часы на башне?». Действительно, утверждение, что башенные часы были уже при Г.Г. Орлове, верно. К сожалению, архив Г.Г. Орлова не сохранился, предполагают, что его личные бумаги и письма были уничтожены его братом В.Г. Орловым, когда к фамильному архиву Орловых проявил интерес Николай I.

      Первое упоминание о часовой башне мы находим, когда владельцем Гатчинской мызы стал Павел I. 13 апреля 1783 г. умирает Г. Орлов. 8 июня 1783 г. Екатерина II покупает его имущество, а 10 августа дарит Гатчину своему сыну, великому князю Павлу Петровичу. При вступлении во владение Павлом Петровичем был составлен подробный план местности с указанием расположения винокуренного завода, скотного двора, подземного прохода к дворцу от озера в обе башни – левую и правую, моста в 3 проезда, деревянного моста на козлах, стоящей на озере статуи.

      Работа эта была выполнена 10, 11 и 12 октября 1783 г. и отражена в «Юрнале береговой описи находящихся озер при Гатчинском дворце, веденой в 1783 году с 9 дня штурманом прапорщичья чина Алексея Крыласова». Ориентиром всех перемещений по озеру служила «чесовая башня», которая упоминается всякий раз при смене курса, примеры: «в конце магистрали пришли на восточную оконечность разлива и пеленговали Гадчинского дворца чесовую башню...», или «гадчинского дворца чесовая башня из другою ей подобной». Как видим, «чесовая башня» имела при Г.Г. Орлове своё название, вторая же называлась лишь «ей подобной». Сигнальной она стала гораздо позже, когда появился оптический телеграф.

      Какими были башенные часы в Гатчинском дворце, выяснить не удалось, но известно, что в 1783 г. они уже были. В процессе ознакомления с различными конструкциями башенных часов, изготовленных в разное время, делались зарисовки, фотографии механизмов и узлов. Постепенно стал вырисовываться облик часов, которые могли бы быть в Гатчинском дворце. Параллельно с этой работой вела исследование в архивах научный сотрудник музея Ирина Эдуардовна Рыженко. Появляется точное указание на то, что часы находились на башне в 1799 г. В это время для наблюдения за часами принимается часовщик «на два года с жалованьем в 200 руб. в год, с казенной квартирой, дровами и свечами, а мундир, камзол и двое штанов такие, какие носят гатчинские дворцовые истопники», в его обязанности – жить безотлучно на башне, а ему выдавались все материалы, необходимые для исправности часов и содержания их в чистоте. Годом позже в ведомости 1800 г. о строительных работах по дворцу сообщалось, что для башенных часов закуплено материалов на 1 руб. 50 коп. и веревок на 17 руб. 81 коп.

      В пятидесятые годы XIX в. дворец перестраивался архитектором Р.И. Кузьминым, однако документов о перестройке башен не найдено. Лишь в 1854 г. часовому мастеру Белене предложено убрать часы с башни, а пол покрыть свинцом. Часы должны быть разобраны и сложены в официантских комнатах дворца, башня отделана, «дабы часы сколь возможно успешнее могли быть собраны и поставлены на место». Белене же следовало устроить футляры для закрытия цепей и гирь и станков часов.

      Вновь о часах упоминается в 1863 г., отмечается, что при осмотре часовым мастером Мансуровым часов с колоколами, которые находятся в башне Главного корпуса, оказались потерянными несколько маленьких ролек в зубцах колёс.

      Хочется привести один документ, из которого ясно, как решались вопросы о ремонте башенных часов Гатчинского дворца 11 декабря 1865 г.     

      При этом приложена справка: «Вследствие замеченной государем императором в декабре 1863 г. (Александром II – С.В.) неисправности часов в Гатчинском дворце, сделано было распоряжение об увольнении тамошнего часового мастера Белене, а заводы и исправление часов возложены были на лакея официантского звания Мансурова. Когда же Обер-Гофмаршал граф Шувалов доносил Вашему Сиятельству, что Мансуров заводит и исправляет часы в Царскосельских и Петергофских дворцах по обоюдному соглашению с тамошним Дворцовым правлением, просим заключить с Мансуровым условия и по Гатчинскому дворцу – то по указанию Вашего Сиятельства вызван был в канцелярию часовой мастер Винтергальтер, коему и поручено представить смету по исправлению и починке Гатчинских часов и объявить цену, за какую бы согласен принять на себя заводы оных. В марте 1864 г. Винтергальтер представил опись 83 часам с обозначением цены за исправление и починку оных 1979 руб., в том числе 900 руб. за башенные часы, а за заводку соглашался взять 300 руб. в год с бесплатным проездом в Гатчине и обратно.

      Вслед за тем Мансуров представил опись 89 часам Гатчинского дворца с запискою, в коей объяснил, что он согласен взять приведение их в совершенную исправность 1650 руб., в том числе за башенные часы и за заводку согласился получить ту плату, которую производили часовому мастеру Велене, т.е. 143 руб., и также иметь бесплатный проезд.

      Ваше Сиятельство, найдя требование Винтергальтера слишком высоким, изволили согласиться на поручение завода часов Мансурову на предложенном им условии, а исправление часов приказали отложить на некоторое время».

      В документах до 1915 г. о часах на башне упоминаний не обнаружено. В апреле 1915 г. начинается переписка с различными фирмами об исправлении башенных часов. Тогда была составлена смета мастера, торгующего под фирмой «П. Померанцев». В этой смете, поступившей в Гатчинское дворцовое Управление, на исправление башенных часов с боем часов и четвертей, отмечалось о необходимости заменить 300 бронзовых роликов к физейным колесам на сумму 450 рублей, 300 штук стальных штифтов – 150 рублей, 9 втулок на 90 рублей, но самое удивительное замечание было в конце сметы - «золочение станка механизма циферблатов и стрелок – 250 рублей». Торгующий под фирмой «П. Померанцев» часовых дел мастер испрашивал срок ремонта в 4 месяца, обязывался разобрать часы, «доставить их с Гатчины в Петроград и обратно», собрать их после ремонта на башне, а также «ручался за означенные часы после ремонта в течение 6 лет».

      Привлекались также к ремонту мастера от торговых домов «Мозер и К°», «Винтер» и часовщики из мастерских механо-оптических и часовых отделений при ремесленном училище цесаревича Николая. Однако ни вышеназванные фирмы, ни фирма Павла Буре не смогла починить часы, так как, из-за войны, все мастера были мобилизованы.

      Что было с башенными часами Гатчинского дворца после революции, пока не обнаружено. Хочется отметить, что работа в архивах очень помогла проникнуть в эпоху, почувствовать особую атмосферу времени, и появился неожиданный вопрос: «как же могла быть позолочена рама станка башенных часов?» При изучении всех часов, которые мы видели, какие описаны в книгах, материалом для рамы (станка) было железо. Часы XVI–XVIII вв. кованные, то есть достаточно грубые, чтобы иметь позолоту. Фраза о золочении станка как бы висела в воздухе и была совершенно непонятной. Но оказалась... самой важной, однако об этом чуть позже.

      При воссоздании башенных часов нужно было также знать, какие были циферблаты у часов, какие колокола боя, как они крепились. В решении этих вопросов помогли акварели Г. Сергеева (1798 г.), где хорошо виден черный циферблат на часовой башне (4 этаж) со стороны Карпина пруда, но плохо различимы стрелки, хотя можно предположить, что часы показывают 18 часов 30 минут. Кроме того, на фотокопии с акварели художника Я.Я. Мейера ясно видны циферблаты со стороны Собственного сада и плаца. На картине Г. Шварца «Парад при Павле I» 1847 г. также виден циферблат со стороны плаца – циферблат темный, стрелки и знаки светлые.

      На двух фотографиях предположительно 1898 г. видны три циферблата на пятом этаже часовой башни, два со стороны паркового входа во дворец и один (хуже) со стороны плаца. Сделанное увеличение фотографий позволило определить размеры, темный цвет под цифрами и их светлый тон. Опыт Ю.П. Платонова как оптического мастера позволил сделать по бликам на фотографии вывод, что в самом центре циферблат имеет стеклянный круг, разделенный на секторы, а нижняя левая четверть имеет блеск, отличается по цвету от остальных секторов застекленной части циферблата, что может соответствовать открытой форточке. Таким образом, окончательно сложился облик циферблатов башенных часов Гатчинского дворца.

      Подобный циферблат с внутренним стеклянным кругом, золотыми римскими цифрами на тёмном фоне, с золочеными стрелками мы обнаружили на часовой башне Мраморного дворца в Петербурге. Правда, как выяснилось, от старых часов остался только циферблат, а стрелки движутся вторичным электроприводом. Циферблат был отреставрирован в 1952 г. во время ремонта дворца. И вот мы в комнате для башенных часов Мраморного дворца. Хорошо определялось место, где стояли часы, куда шли тросы для колоколов, попадались отдельные детали от старых часов, разбросанные по всему чердаку. Попадались рычаги, оси, кусок колеса. Все это сфотографировали. Требовалась интуиция и большой опыт, чтобы в чуть видневшихся в мусоре неопределенных очертаниях увидеть остатки деталей старых часов.

      В соседней с часовой комнате мы обнаружили наполовину засыпанную мусором раму. Почти полностью сохранившаяся, эта железная рама была облицована бронзой, имевшей характерный зеленоватый цвет (патина), а местами сквозь патину поблескивало небольшими точечками золото. Перед нами была золоченая рама башенных часов. Фраза о «золочении станка» будто спустилась с воздуха и встала на свое место. Мы очень волновались, так как понимали, что максимально близко подошли к прототипу башенных часов для Гатчинского дворца.

      Конечно, мы знали, что Мраморный дворец строился, как и Гатчинский, для графа Г.Г. Орлова в одни и те же годы: 1766–1781 гг. – в Гатчине, 1768–1785 гг. – в С.-Петербурге. Строил их один архитектор – Антонио Ринальди. Кроме того, известно, что Г. Орлов проявлял интерес к наукам -астрономии, физике. Как следствие и в Гатчинском и в Мраморном дворцах были обсерватории и башенные часы. В конце XVIII в. известный ученый и путешественник И.Г. Георги писал о Мраморном дворце: «...дворец сей, единственный в своём роде... Над сим входом есть на кровле небольшая обсерватория и часы».

      Естественно было предположить, что башенные часы для обоих дворцов делались одними мастерами, как строил дворцы один архитектор, как выполняли лепные работы одни лепщики и т.д. В документах, собранных для Мраморного дворца, были сведения и о башенных часах. Известно стало, что сделали башенные часы в Петербурге фабриканты часового дела французского происхождения – А. Сандос и И. Баселье; работу над часами они начали в 1770 г., а в 1781 г. часы были установлены. В это время в Россию ввозилось много бронзовых изделий, а Сандос и Баселье, по-видимому, производили на своей фабрике сборку поступивших из-за границы механизмов и копировали корпуса по французским моделям. Заказ на башенные часы не совсем совпадал с основными заказами, но верные традиции в своей работе, воспитанные на образцах высокохудожественной французской бронзы, они и решили облагородить вид башенных часов, заказанных им для Мраморного дворца, запаковав раму в золоченую бронзу. Скорее всего, заказ на башенные часы Гатчинского дворца Г. Орлова был дан этим же мастерам. Уже в 1783 г. башня называлась «чесовой».

      Раскопки на чердаке Мраморного дворца продолжались. Была расчищена шахта, в которую опускались гири при работе башенных часов, вытащены тонны земли, строительного мусора, ведь глубина шахты 7,5 метра. В результате всех поисков были обнаружены 19 деталей: рычаги, трибы, сектор колеса, конец часовой стрелки. В полу часовой комнаты был обнаружен вексельный механизм, который передавал движение стрелкам второго циферблата, ранее находящегося на парадной лестнице Мраморного дворца.

      19 января 1993 г. в Александровском зале Арсенального каре состоялось обсуждение прототипа башенных часов Гатчинского дворца. С этого времени, можно считать, началось изготовление башенных часов. Музей взял на себя полное восстановление часовой башни, часовой комнаты, прекрасной винтовой каменной лестницы на башню, покупку колоколов для боя часов.

      Необходимо было определить, какие были колокола по размеру и по весу, подобрать их по звучанию. С фотографий из Ленинградского Государственного архива кино-фото-фонодокументов были сделаны копии в одном масштабе. В сочетании с размерами башни внутри помещения и снаружи составлен чертеж часовой башни. Наложением двух проекций однозначно определилось расположение колоколов на площадке, диаметры нижней части колоколов, высота и, как следствие, вес колоколов: 20 пудов – колокол боя, 8 и 5 пудов колокола боя четвертей. С помощью снимков удалось определить способ установки колоколов и их высоту над площадкой башни.

      В июне 1993 г. в Воронеже на предприятии «Вера», изготавливающем колокола, были отобраны колокола для боя будущих часов Гатчинского дворца. Работу эту взял на себя известный своей деятельностью в Гатчине Михаил Дмитриевич Огороднов. Колокола подбирались с учётом их многолетнего использования в одном режиме, звон должен был быть привлекательным и запоминающимся, ненадоедливым и простым для слуха, легко запоминающимся. Двух-, трёх- и четырёхтактное повторение двузвучия в определенном ритме, тем более с появлением в дальнейшем звука часового колокола, можно даже назвать мелодией. Кроме того, звон должен соответствовать архитектурному и природному ансамблю, духу времени, восприятию звука современниками. Качество колоколов должно быть таким, чтобы иметь носкость звука, способность распространять звучание на далекое расстояние. Выбранные колокола наряду с мягкостью звука должны были обладать и хорошей проникающей способностью. Теперь, когда гатчинцы и гости города, гуляя в парке и проходя мимо дворца, слышат эти колокола, они могут сами оценить, насколько удачен был выбор.

      Башенные часы имели четыре циферблата. Согласно традициям тех времён, когда появились башенные часы в Гатчинском дворце, циферблаты были изготовлены из досок и обшиты жестью, выкрашенной в чёрный цвет. В середине циферблата стеклянное окно диаметром 800 мм, разделённое на четыре сектора, с форточкой, которая служит для установки стрелок. К сожалению, провести золочение цифр и стрелок не удалось из-за дороговизны, но выход был найден с использованием новых технологий. Их покрыли нитридом титана. И, наконец, несколько слов о реконструкции колесных механизмов хода, механизма боя четвертей и механизма боя часов.

      По найденным в Мраморном дворце семи валам с трибами, заводной ручке, валу барабана боя, рычага боя четвертей и вала барабана боя четвертей, самой рамы часов со множеством отверстий на ней, удалось определить размеры и число зубцов всех колес часового механизма, определить период колебания маятника и его длину, определить диаметры трёх барабанов, установить, что часы имели суточный завод. Изготовление часов вместе с установкой циферблатов и самих часов заняло около 9 месяцев.

      12 декабря 1993 г. механизм часов был пущен. Циферблаты установлены в феврале 1994 г. В течение длительного испытательного срока была проведена оценка качества хода. Ошибка в сутки составила 7 секунд. Воссоздание башенных часов приурочено к 200-летию г. Гатчины и посвящено этой дате. Хочется подчеркнуть, что Гатчинский дворец-музей стал первым, где были воссозданы башенные часы XVIII в.

© Васильченко С.

Православные основы русского колокольного звона | Общество церковных звонарей | Школа звонарского мастерства Игоря Коновалова | Технология колокололитейного дела | Подбор колоколов и обустройство колоколен | Коноваловъ | Часто задаваемые вопросы | Фотогалерея | История | Библиотека | Исторический архив | Карта сайта | Указатель статей | English |

©