Русские люди вырастали при звоне колоколов церквей Божиих. Это с детства привычные, родные звуки ... И для сельского жителя, и для горожанина. Портрет России был бы неполон без этих чудных звуков – они вплетались, вливались в неяркую нашу природу, обласкивали поля, поднимались к небу, отзывались в горах ... Они входили как бы в самый телесный состав россиянина ... Так в древней песне русская полонянка в чужих степях больше всего страдает оттого, что «не слыхать звону колокольного». А спустя несколько веков – для тоскующего путешественника-интеллигента на чужбине «с далекой родины гудят колокола».

       Что значит колокольный звон для православного человека? На этот вопрос обстоятельно отвечал митрополит Трифон (Туркестанов) в предреволюционные годы: «Этот звон как бы так говорит: «Христианин, встань, опомнись, пробудись от своего греховного сна, чтобы не постигла тебя вечная смерть! Вглядись в себя, в свою душу, спроси себя внимательно: как ты провел не только прошедшую неделю, но и всю жизнь. Христианин, омой слезами свою душу, омой грехи твои покаянием». И вот изо дня в день звуки церковного колокола своим медным голосом призывают к покаянию. И кто еще не забыл, что он христианин, и у кого еще не заглохла совесть, тот идет в храм, усердно молится, омывает грехи свои покаянными слезами, получает отпущение грехов в таинстве покаяния и, соединившись со Христом в таинстве причащения Тела и Крови Его, получает спасительную благодать не только переменить свою жизнь, но и помогать другим ... А что может быть радостнее и торжественнее пасхального звона? Тогда в полночный час, все христиане с трепетом сердечным ждут этого удара колокола ... Вот раздался этот удар торжественно в ночной тиши ... К нему присоединяются голоса других колоколов, и торжественного гудят они над нами, как бы сливая небо и землю в одном ликующем победном гимне: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!» Да братие, тот не православный человек, кто не любит церковного звона ... И при мысли о том, что в это время и в холодной Сибири, и в жарком Крыму, и на Кавказе, по городам и селам и по отдаленным иноческим обителям раздается голос колокола возвещающий о службе, за которою приносится Безкровная Жертва за грехи всех людей, а следовательно и за мои грехи: тепло делается на сердце ... и чувствуешь, что ты не один на свете, что все мы составляем одно семейство, воодушевленное одною верою, соединенное одною любовью ... Чтобы спасти нашу душу, нам нужен и звон колокольный ... Да, с церковным звоном соединено многое дли спасения нашей души - и радостное, и печальное... В самом деле, выйдешь ... там зазвонили ... тут зазвонили ... прислушаешься, – в Москве гремит целый гул сорока сороков ... В молитве на освящение колокола есть моление о том, чтобы Господь Бог подал силу колоколу своим звоном прекращать смертоносные лавы и бури ... Когда человек в минуты соблазна готов решиться на дурное, порочное дело, в котором он после будет раскаиваться, пусть звон колокольный вещает ему о правде Божией, о Страшном Суде, когда он должен будет предстать пред Правосудным Судиею. Или в минуты тяжелого раздумья, когда человек вспоминает свои грехи и сознает их, часто кажется ему, что ему уже нет пощады, и он готов впасть в уныние, – пусть звон колокола вещает ему о том, что Господь пришел спасти грешников, за этих грешников Он пролил Кровь Свою ... пусть он вещает о Боге, о пути к небу, где сияет Царство Небесное и вечная радость».

       Большевики, задавшиеся целью искоренить в России религию, веру в Бога, многие годы уничтожали священнослужителей, монастыри и храмы, сбрасывали с колоколен и разбивали колокола. Постепенно стихал на Руси звон колокольный, пока наконец, почти вовсе не умолк ... Это было тяжкое испытание для Церкви. Но вот что-то треснуло в этой адской атеистической машине, она стала разваливаться ... И снова начали открываться храмы, раздались звуки колоколов, и все громче, звучнее ... Ведь Церковь, созданная Христом, неизничтожима. Снова звучат колокола в Кремле на Иване Великом, древние наши колокола. Но сегодня не отвечают им те сорок сороков, которые были в первопрестольной; их нет ...

       А было некогда так. Вот описание Пасхальной ночи в Москве, сделанное известным духовным писателем Андреем Николаевичем Муравьевым (1806–1874): «Посреди таинственной тишины ... внезапно с высоты Ивана Великого, будто из глубины неба раздался первый звук благовеста – вещий, как бы зов архангельской трубы, возглашающей общее воскресение; но теперь она возвещала только возстание одного Божественного Мертвеца, который попрал смертию смерть. И вот, при первом знаке, данном из Кремля, мгновенно послышались тысячи послушных ему колоколов, и медный рев их исполнил воздух плавая над всею столицею; она была объята сим торжественным звоном, как бы некою, ей только свойственною атмосферою, проникнутою священным трепетом потрясаемой меди и радостью благовествуемого торжества. Слышало ухо и не могло насытиться сею дивною гармониею будто бы иного – надоблачного – мира; смотрело око и не могло наглядеться на зрелище священных огней, горевших в небе». В более позднее время писал о той же Пасхальной ночи В. Никифоров-Волгин: «Морем стелется по Москве Иван Великий, а остальные сорок сороков вторят ему как реки в половодье! Такая, скажу тебе, сила плывет над Первопрестольной, что ты словно не ходишь, а на волнах качаешься маленькой щепкой! Могучая ночь, грому Господню подобная!» Это праздник. А в день скорбный те же колокола рыдали вместе с народом - например, в 1867 году, в день похорон святителя Филарета митрополита Московского и Коломенского. «Вся Москва, – пишет А.Н. Муравьев, – стонала слитным гулом тысячи своих колоколов, и это был великий надгробный плач целой столицы».

       «С любовью русский народ созидает единственные в мире по размеру, весу и силе звуков колокола – писал Н. Корсунский в книге «Благовест», изданной в 1887 году, – и любит, когда громовые удары их потрясают воздух и наполняют душу его великим, благоговейным чувством. И не заменит русскому человеку этого звона никакой другой призыв ... Звон церковных колоколов слышали мы при разнообразнейших положениях и условиях нашей жизни. От колыбели и до гроба сопровождает он нас, наполняя нашу душу то светлой радостью, то горем и печалью».

       В 1889 году духовный композитор Димитрий Соловьев был на Валааме. В петербургских «Прибавлениях к Церковным Ведомостям» тогда же напечатал свои путевые записки. В них есть столь замечательное описание впечатления его от тамошнего колокольного звон – что хочется привести его полностью, тем более что оно никогда не перепечатывалось после первой публикации.

       «Запах цветущей липы врывался в окно – писал он. – Вдруг что-то как будто всколыхнуло неподвижный воздух, – до слуха едва внятно долетел густой, продолжительный, волнообразный звук, – и снова все стихло ... Но вот звук повторился, уже гораздо более ясный, металлический, еще более густой и продолжительный; но и этот, также, как первый, прокатившись крупною волною, куда-то унесся, исчез, словно растаял в воздухе, – и снова пауза длинная, торжественная, полная чего-то таинственного ... Раздался третий удар – это начинался благовест ко всенощной; наступал великий здесь праздничный день пророка Ильи, именем которого называется один из монастырских скитов: ударили в «тяжкий кампан». Большой тысячепудовый колокол мерно и плавно загудел густым, мягким, бархатным тоном; как волны, полились его могучие звуки, раскатились по заливу, по лесу, забежали в овраги и долины, прорвались сквозь гранитные твердыни береговых скал и неудержимо ринулись, полетели по безбрежной поверхности озера.

       Стоустое горное эхо безконечно-причудливыми перекатами пошло повторять величавые удары колокола по голубым ущелиям и ложбинам, и вся окрестность наполнилась безпрерывным неумолкаемым звуком, вся загудела зазвенела, вся ожила отозвалась, заговорила ... И что за чудная музыка слышится в этих нескончаемых звуковых волнах, откуда она? Кажется, один звук летит от гудящего колокола только один, а вы слышите их целую массу. Да, это так, и даже не требуется особенно тонкого слуха, чтобы уловить и ясно различить в этом сложном, большом звуке безчисленное множество разнообразнейших отзвуков, безусловно правильных, неуклонно верных законам самой высшей аккордики. Достаточно немного настроить внимание, как перед вами открывается, блестя всевозможными оттенками, целая звуковая призма. Вот вы без труда различили октавы. Боже мой, какое их множество: одне поднимаются кверху, все тоньше, все острее, и возносятся до самых горних высей; другие убегают вниз, все гуще, все массивнее, ниспадая до самых дольних низменностей, ни для какого оркестра не доступных и недосягаемых; вот, на общем звуковом фоне засветилась квинта: какая она бойкая, легкая, как она плавно волнуется и красиво переливается; а вот и чудесная озарительница аккорда – терция: тише и глуше звучит она но вы чувствуете ее мягкий свет, ощущаете ее животворное присутствие... Недаром благочестивые предки наши чтили и любили колокольный звон и кудрявые ритмы для него придумали, и музыкальные тоны подобрали, и целые композиции сложили, и самые колокола красой узорной украсили».

       Призывно гудит благовестный колокол ... Сколько в этом святом звуке чудесного обаяния, духовного озарения, церковной сладости! Какое православное сердце, заслыша этот дорогой звук, не забьется благоговейным трепетом, чья рука не поспешит сложиться в крестное знамение? Как он неотразимо влечет к себе: какое успокоение, отрезвление, сколько нравственной бодрости и силы вливает он в душу! Нет той немощи, которая не почувствовала бы силы и укрепления, нет того горя и печали, которые не растворились бы миром и отрадою, нет того уныния, которое не искрилось бы надеждою и успокоением при звуках этого священного глагола. Рука злодея, поднятая на страшное преступление, при ударе колокола безсильно опускается и бросает смертоносное орудие ...

       Даже на людей чужестранных и иноверных наш русский звон производит неотразимое впечатление. Один американец, находившийся в Москве во время священного коронования Их Величеств (императора Александра III Александровича и супруги Его Марии Феодоровны) и в качестве корреспондента имевший доступ в Кремль, рассказывал, что он поражен был здесь такою массою звуков, какой дотоле не только не слыхал, но и не воображал. Пели хоры, играли оркестры, раздавалось восторженное «Ура» народных масс; все это было грандиозно, торжественно, поднимало дух, – но все это было для него понятно, обыкновенно; все это или подобное этому он видел, – когда же ударил и победно загудел Иван Великий, когда вслед ему ударили и загудели все колокола московские, и, слившись в один общий потрясающий хор, царственно понеслись над стогнами первопрестольного града в этот момент, по словам чужестранца душевное волнение его достигло крайней степени, им овладел какой-то непонятный трепет и слезы восторга полились из глаз его ...

       Особенное значение и глубоко-таинственный смысл усвояет звону колокольному Православная церковь. В молитвах своих (см.: Чин освящения кампана, т.е. колокола, в Требнике) Она взывает: «О еже подати кампану благодать, яко да вси, слышащии звенение его, или во дни или в нощи, возбудятся к славословию» святого имени Божия; «О еже гласом звенения его утолитися и утешитися и престати ветром зельным, бурям же, громом и молниям; яко да глас звенения его услышавше, противныя воздушныя силы далече от оград верных отступят, и вся разжженныя их огненныя, яже на нас стрелы угаснут» ... Церковь сравнивает колокол с «трубами сребряными», которые «рабу своему, законоположнику Моисею сотворити», и в которые «сыном Аароновым жрецем вострубити» повелел Господь, «яко да услышавше людие глас трубный побеждению врагов крепко вооружатся». Над колоколом Она вспоминает, как «трубным гласом седмию жрец идущих перед кивотом свидения, Иерихонским твердым стенам пасти и разрушитися» сотворил Господь. Русский народ нашел достойное выражение церковной идеи колокола в своих могучих, торжественных звонах, в своих высоких, своеобразных колокольнях; он любит колокол и почитает его. Это его знамя победное, его торжественное пред лицем всего мира исповедание лучших и заветнейших его упований, того, что ему всего дороже и священнее, чем он силен и непобедим».

       За «лукавые» десятилетия уничтожено было многое из того, что веками создавал народ. Есть ли силы, есть ли время у нас восстановить колокольный звон по всей России? Скорбно становится на душе, язык хочет выговорить «поздно ...», а все-таки лучше этого не произносить, так как у человека невозможно многое, а Господь-то всесилен. Надо не скорбеть, а молиться. Просить веры, любви, каяться. Есть милость Божья: слышны ныне русские колокола хотя и не так громко, как прежде ... И Иван Великий подает свой голос, хотя и не отвечают ему ныне сорок сороков ...

© В. Афанасьев

Православные основы русского колокольного звона | Общество церковных звонарей | Школа звонарского мастерства Игоря Коновалова | Технология колокололитейного дела | Подбор колоколов и обустройство колоколен | Коноваловъ | Часто задаваемые вопросы | Фотогалерея | История | Библиотека | Исторический архив | Карта сайта | Указатель статей | English |

©