Мезенин Н.А. Пушки и колокола. XIV-XVII вв.

Н.А. Мезенин
Пушки и колокола
// Повесть о мастерах железного дела. М., 1973. C. 21–30

	Адрей Чохов
	Царь–пушка
	литьё колоколов
	московские колокололитейные мастера Моторины
	Царь-колокол

Первые пушки были сродни обычным бочкам. Стволы их лить целиком не умели и потому изготовляли из отдельных металлических листов, скрепленных обручами. До изобретения ядер такие орудия заряжали подходящими по размеру булыжниками. В то время в армиях имелся даже специальный род войск – собиратели булыжников.

Применение пороха в огнестрельном оружии с XIV века вызвало бурное развитие артиллерии, явившейся крупным потребителем металла для пушек и ядер. Артиллерийские орудия того времени отличались огромной величиной и тяжестью. В XV веке, например, в Генте (Бельгия) была отлита железная пушка «Бешеная Грета» калибром 64 сантиметра, длиной ствола 505 сантиметров, весом 14,6 тонны. В 1408 году для тевтонских рыцарей отлили пушку весом 10,4 тонны.

Не отставали от бельгийских и немецких мастеров и русские литейщики. В 1554 году была отлита в Москве чугунная пушка весом 1200 пудов, диаметр дула этой «малютки» превышал 15 вершков (вершок равен 4,4 сантиметра). К середине XVI века московский гарнизон по оснащенности артиллерийскими орудиями занимал одно из первых мест в Европе. Да это и не удивительно. В русском государстве действовали казённые предприятия – Оружейная палата и пушечные дворы в Москве, Новгороде, Пскове, Туле. Посол императора священной Римской империи Максимилиана II Кобенцель доносил, что великий князь московский Иван IV имеет в изобилии всякого рода орудия, «а огнестрельный наряд такой, что кто не видел его – не поверит описанию, у русских всегда наготове не меньше 2030 всяких орудий... Меня уверяли клятвенно, что, кроме других, в двух только местах хранится две тысячи орудий со множеством разнородных махин. Некоторые из этих орудий так велики, широки и глубоки, что рослый человек в полном вооружении, стоя на дне орудия, не может достать его верхней части».

Выдающимся пушечным и колокольным мастером второй половины XVI века был Андрей Чохов. Свыше 60 лет проработал он на московском Пушечном дворе. К сожалению, до нас дошли очень скудные сведения об этом замечательном мастере. Сохранились они лишь в документах о его отливках да в надписях на пушках. Первая датированная работа Чохова – медная пищаль весом 43 пуда – относится к 1568 году, когда он был ещё учеником мастера Кашпира Ганусова. Эта пищаль была своеобразным отчётом ученика, державшего экзамен на звание мастера. По всей вероятности, качество работы было весьма высоким, ибо более ста лет спустя пищаль ещё числилась в действующей артиллерии русской крепости Смоленска.

В Смоленске же находилась отлитая Чеховым в 1575 году 12-фунтовая (по весу ядра) пушка – осадное орудие «Лисица». В 1576–1579 годах Чохов отлил две одно именные пищали «Волк» и крупнейшую по тем временам пушку «Инрог» (454 пуда). Эти орудия участвовали в Ливонском походе Ивана Грозного и в осаде Вендена. Летописец того времени Павел Одерборн так описывал осаду Вендена: «Московиты имеют пушку огромной величины и силы, называемую «Волком». Она установлена впереди их лагеря и выбрасывает дротики шестифутовой толщины». Другой средневековый историк писал, что «русский царь до такой крайности довёл этот город своими огромными пушками, что разрушил и сравнял с землей каменную стену, начиная от Массавской башни до бастиона».

Надо полагать, что в годы царствования Ивана Грозного (до 1584 года) Чохов сконструировал и отлил множество пушек. Созданные орудия, особенно «Инрог», подтверждают, что он был одним из ведущих пушечных мастеров того времени.

Талант Чохова особенно проявился в годы царствования Фёдора Ивановича (1584–1598). В 1587 году появились огненная пищаль конструкции и работы Чохова. Это было особое орудие: огненные заряды зажигались перед выстрелом непосредственно в стволе. В известном «Уставе ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки», составленном Онисимом Михайловым в начале XVII века, описывается изготовление различных огненных ядер: «огненное ядро, которое б в воде горело»; приводится рецептура трассирующих составов – «наука стрельбе, что можно видеть ночью, куда ядро бежит».

В 1590 году, когда была объявлена война шведам, Чохов отлил пять крупных стенобитных орудий: «Лев», «Троил», «Аспид», «Скоропея», «Соловей». Отливка таких орудий требовала громадного труда и умения. Каждая пушка формовалась и отливалась больше года. Медленная формовка – так и назывался тогдашний способ изготовления пушек. Особенно много времени уходило на просушку глиняной формы и модели.

Выдающимся произведением Чохова является всемирно известная Царь–пушка (1586), находящаяся и поныне на территории Московского Кремля. Она так названа по изображению на ней царя Фёдора Ивановича на коне, в военном уборе, в шишаке. Внушительны её размеры: общая длина ствола 5 метров 34 сантиметра, калибр у дульного среза 890 миллиметров. По длине ствол пушки имеет 6 калибров, тогда как у мортир XVII–XVIII вв. он не превышал 2–2,5 калибра. Вес пушки 2400 пудов (40 тонн), а каждого ядра – около 2 тонн, вес заряда 480 килограммов. Царь–пушка не имела обычного лафета. Она располагалась на специальном станке с определённым, заранее заданным углом возвышения. В 1835 году для неё, как и для других пушек Кремля, были отлиты декоративные чугунные лафеты. У лафета лежат 4 огромных ядра, сложенных в пирамиду. Это декоративные чугунные гранаты, полые внутри, с толщиной стенок 9 сантиметров. В старину Царь–пушку называли ещё «Дробовик Российский», так как она была рассчитана на стрельбу «дробом», то есть картечью.

Царь–пушке не довелось участвовать в боевых действиях. Но она для них предназначалась. Историки предполагают, что в 1591 году при приближении к Москве полчищ крымских татар в боевую готовность была приведена вся московская артиллерия, в том числе и Царь–пушка. Её установили, вероятно, в Китай-городе для защиты главных кремлёвских ворот и переправы через Москву–реку. Кстати, нашествие на Москву было отбито только артиллерийским огнём. От страха татары на следующий же день после нападения бежали.

Другой замечательной работой Чехова является отлитая из меди стоствольная пищаль (1588). Калибр каждого ствола 50 миллиметров. Это было подлинное чудо артиллерийского искусства того времени. Почти семидесятилетний мастер в 1616 году отлил стенобитное орудие «Царь Ахиллес»: по длине ствола примерно на метр больше, чем Царь–пушка, вес 230 пудов. Это было наиболее искусное и совершенное орудие. В отливке его принимали участие до 60 человек – кузнецы, плотники, подсобные рабочие. Последняя работа Чохова с сохранившейся датой (1629) – медная пищаль весом 33 пуда 3 фунта. Больше имя Чохова в документах не встречается.

Выдающееся мастерство Чохова-литейщика прежде всего поражает колоссальными размерами отливок, великолепной их отделкой и превосходным качеством литья. Он в совершенстве владел методом расчета отливок. Андрей Чохов не был виртуозом-одиночкой. С ним вместе и после него работали многочисленные ученики его – замечательные мастера своего дела, создавшие подлинные шедевры литейного производства, – Дружина Богданов, Сенька Артемьев, Тарас Григорьев, Мартын Кузьмин и другие.

Профессор Н.Н. Рубцов в своем списке русских литейщиков XV–XVII вв. приводит 505 имен. В начале XVIII века в разных городах России насчитывалось 9500-пушкарей. Значит, русская артиллерия обладала немалым количеством орудий. В этом заслуга русских литейщиков.

Но не только пушками славились русские литейщики. Были на Руси чудесные мастера колокольного литья. В России литьё колоколов известно с X века. В начале XIV века литейное искусство достигло больших успехов. Мастера отливали колокола весом более полутора тонн. В XV веке в Москве открылся Пушечный двор для литья колоколов и пушек. Появились новые колокольные заводы в Воронеже, Валдае, Костроме, Енисейске.

Почти каждая страна стремилась создать самый большой колокол. Тик, в Европе славился Кельнский колокол весом около 1000 пудов (16 тонн). Крупнейшим в мире долгое время считался Пекинский колокол (40 тонн). Японцы имели в храме Пионин колокол весом 75 тонн. Но с 1653 года с отливкой колокола в 8000 пудов первенство в этом «весовом соревновании» переходит к Москве. Из 12 крупнейших колоколов мира – половина русские, из них три – непревзойденные по весу.

Колокольное литьё имело своих выдающихся мастеров. А. Чохов назывался пушечным и колокольным мастером. В 1621 году он отлил 4 колокола, а в 1622 году перелил колокол «Реут» весом 2000 пудов для колокольни Ивана Великого. «Реут» отличался необыкновенной толщиной краев.

Колокольня Ивана Великого была построена в 1505–1508 гг., затем она надстраивалась. На Филаретовской постройке и звоннице сохранились до наших дней три колокола: Большой колокол, отлитый в 1817–1819 гг. на заводе М.Г. Богданова, колокол «Реут» Андрея Чохова и третий – Вседневный колокол весом 13 тонн 71 килограмм, отлитый мастером Иваном Моториным в 1704 году. Так на колокольне Ивана Великого встретились произведения двух литейных мастеров – Андрея Чехова и Ивана Моторина. Первый больше прославился отливкой пушек, второй – отливкой колоколов.

Семья московских колокололитейных мастеров Моториных оставила многочисленные памятники своего мастерства, созданные на протяжении 1687–1750 годов. Наиболее; выдающимися из семейства Моториных были Иван Федорович (около 1660–1735) и его сын Михаил Иванович (умер в 1750 г.). Правда, они работали и над отливкой пушек. В период 1701–1704 годов Иван Моторин на своем колокольном заводе отлил 113 шестифунтовых пушек для петровской артиллерии. Но больше всего старший Моторин занимался отливкой колоколов. Колокола эти звонили в Москве, Петербурге, Киеве, Старой Руссе, Новгороде.

Помимо работы на собственном литейном заводе, Иван Моторин числился «артиллерии, колокольных дел мастером», то есть работал на Пушечном дворе. Поэтому он в 1730 году и получил заказ от императрицы Анны Иоанновны на отливку колокола-великана. Изготовление этого чуда литейного мастерства говорит о высоком уровне техники русских литейщиков. Некий автор, имея в виду Царь–колокол, писал в 1835 году: «Один сей лежащий в земле исполин свидетельствует красноречивее многих исписанных страниц о гениальностях сего человека».

Родословная Царь–колокола начинается со знаменитого годуновского колокола, отлитого Андреем Чоховым (1599), вес 33 тонны 600 килограммов. Колокол находился на Ивановской площади Кремля и своими размерами и красотой удивлял всех. Во время одного из пожаров в Кремле колокол упал и разбился.

В 1651 году было решено отлить колокол весом 8000 пудов, используя для переливки разбившийся колокол. Московские литейщики во главе с мастером Емельяном Даниловым отлили колокол с одного раза и за один год. В декабре 1654 года его звон приветствовал русских воинов, возвращавшихся из Польского похода. Звук колокола слышался за 7 верст.

Во время очередного испытания от слишком сильного удара колокол разбился. Вновь перелить его взялся мастер Александр Григорьев. Колокол, названный Успенским, был отлит за 10 месяцев и весил 8000 пудов. Поднятый в 1679 году, колокол провисел на колокольне до 1701 года, когда во время пожара в Кремле он упал и разбился.

Императрица Анна Иоанновны, пожелавшая оставить память о своём царствовании, приказала в 1730 году перелить разбившийся колокол, добавить в него металл и увеличить вес исполина до 12000 пудов. С предложением об отливке обратились к механику французского короля Жерминю. Тот отказался даже вести переговоры, считая шуткой предложение о литье колокола такой величины. Тогда за дело взялся Иван Федорович Моторин – опытный мастер, имевший к тому времени 50-летний стаж работы в литейном деле. Вначале он разработал чертежи и смету на отливку колокола, затем отлил малую (12 тонн – !) модель колокола и «учинил» две модели механизма для его подъёма. Все это было отправлено в Петербург для утверждения.

Два года ушло на подготовительные работы и утверждение сметы. К изготовлению формы колокола, постройке печей для плавки металла приступили в январе 1733 года. Иван Моторин вместе с сыном Михаилом энергично взялись за дело. Через год главнейшие и наиболее трудоёмкие работы по изготовлению формы были закончены. Сюда входило: изготовление и сушка («обжиг») болвана, нанесение тела (рубашки) колокола, изготовление верхней формы (кожуха). Для получения хорошей отливки большое значение имеет правильное устройство литниковой системы. Мастер выбрал такую конструкцию, чтобы в форму не попадал шлак. Для этого он поставил литниковую чашу. Она при литье наполнялась металлом почти до краев, и поэтому шлак, как более легкий, держался на поверхности и не попадал в отливку.

26 ноября 1734 года после получения разрешения из Петербурга на отливку колокола разожгли 4 печи, каждая на; 50 тонн металла. В них загрузили 5723 пуда 4 фунта (93 тонны 744 килограмма) больших кусков от старого колокола, добавили ещё меди и олова. Полная первоначальная загрузка всех печей составляла около 13 тысяч пудов, то есть свыше 200 тонн. Через 43 часа после начала плавки обнаружилось, что из двух печей металл ушёл в землю. Решили продолжать плавку в двух оставшихся. Срочно с Пушечного двора к печам привезли 600 старых колоколов весом 1663 пуда (27 тонн 240 килограммов), пушечной меди 4137 пудов (67 тонн 764 килограмма) и олова 700 пудов (более 11 тонн).

Но неудачи продолжали преследовать Моториных: ещё раз ушёл в землю металл, сгорела подъёмная машина, пришлось проверять снова форму. Закончить отливку Ивану Моторину не пришлось – в 1735 году он умер. Дело его продолжал сын Михаил. В работе участвовали 83 человека мастеровых и работных людей. Кроме них, трудились ещё скульпторы, пьедестальные и формовальные мастера, резчики. В общей сложности, гигантскую отливку создавали около 200 человек.

После проведения всех подготовительных работ снова приступили к отливке. 23 ноября 1735 года зажгли литейные печи. Через 36 часов металл из первой печи пустили по желобу в колокольную форму, 4 минуты спустя дала металл вторая печь, затем – две последние. Всего литьё продолжалось 36 минут, то есть каждую минуту в форму поступало 7 тонн металла. 24 ноября 1735 года литье Царь–колокола благополучно завершилось.

Приведём некоторые данные об этой уникальной отливке. Если не учитывать угара, отлитый колокол весит 12327 пудов 19 фунтов, или 201 тонну 924 килограмма. Сплав содержит 84,51 процента меди, 13,21 процента олова 1,25 процента серы. В виде примесей в нем имеется около 72 килограммов золота, 525 килограммов серебра. Высота колокола 6 метров 14 сантиметров, а диаметр 6 метров 60 сантиметров.

Царь–колокол не успели поднять из ямы. 29 мая 1737 года в Москве случился страшный пожар, загорелась деревянная постройка над ямой, где находилась отливка. На колокол стали падать горящие брёвна. Оберегая колокол от расплавления, сбежавшийся народ кинулся заливать водой раскаленный металл. От неравномерного охлаждения колокол дал трещину, и от него откололся кусок весом 11,5 тонны.

Вопросом о Царь–колоколе занимался выдающийся русский механик А.К. Нартов. Ему в 1754 году передали на заключение смету на подъём колокола из ямы и последующую переливку. Однако правительство смету не утвердило. Почти через сотню лет после отливки, в 1836 году, с помощью системы воротов колокол подняли из ямы и передвинули на подготовленный для него восьмиугольный постамент, расположенный рядом с колокольней Ивана Великого. Там он стоит и поныне.

Такова история двух прекрасных памятников литейного искусства, созданных замечательными русскими мастерами.

Опыт пушечных и колокольных мастеров пригодился последующим поколениям металлургов, сыграл важную роль в совершенствовании технологии литья. И Андрей Чохов, и Моторины, и многие другие известные и безвестные народные умельцы достигли по тем временам большого искусства в своем деле. Именно поэтому мы отдаем им дань уважения, ценим их творческий вклад в общее поступательное развитие металлургии и обработки металлов.

Н.А. Мезенин Пушки и колокола // Повесть о мастерах железного дела. М., 1973. C. 21–30

Н.А. Мезенин
Пушки и колокола
// Повесть о мастерах железного дела. М., 1973. C. 21–30