литьё колоколов в дореволюционной России (М.И. Пыляев)
технология колокололитейного дела в XIX в. (по материалам периодики)
М.И. Пыляев. Литье колоколов в дореволюционной России
Лучшие колокольные заводы находятся в Москве, но есть также в Костроме, Валдае, Воронеже, Петербурге, на Урале в Тагиле и в Сибири в Енисейске. Московские заводы на Балкане славятся около трёх столетий; самые древние из них Самгина и Богданова; последний замечателен тем, что большая часть больших московских колоколов отлиты на нём. Древний Царь–колокол отлит там же, мастером Маториным, от котораго завод перешёл к Слизову, от него к Калинину, а от последнего в 1813 году к М.Г. Богданову, который отливал и поднимал сам на Ивановскую колокольню нынешний московский большой колокол в четыре тысячи пудов. Московские заводы настолько хорошо делают колокола, что заказы получаются из самых отдаленнейших мест Сибири и заграницы. Медь для колоколов употребляется лучшего качества, иногда старый колокольный лом. Для расплавки 100 пудов меди сжигается до трёх саженей дров; для тысячи пудов не менее десяти сажен, для 10.000 пудов – до 30 саженей. Когда медь совершенно расплавится, к ней прибавляют, минут за пять или за десять до отливки, известное количество олова, полагая его 22 фунта на каждые сто фунтов меди, тщательно размешивая медь. При отливке некоторые из присутствующих, благоговейно крестясь, бросают в растопленную массу серебро, принося этим посильную лепту; другие же полагают, что от этого звон будет чище.
Отливка колокола сопровождаются на Руси особенною церемониею. Хозяин завода до начала литья приносит в мастерскую икону, зажигает перед нею свечи, и все присутствующие молятся. Хозяин сам читает вслух особую, соответственною случаю, молитву, а мастера и рабочие её повторяют. После этого все двери затворяют и хозяин дает знак начинать дело. Несколько рабочих проворно и ловко берут наперевес рычаге и, раскачав его, пробивают в плавильной печи отверстие пода, откуда тотчас же огненным ключом вырывается расплавленная медь. В это время нужны все искусство и ловкость рабочих для того, чтобы медь лилась ровно, исподволь, по мере ея вливания в форму, и не переполняла бы желоба; в противном случае, она тотчас же выступает из него и половина ея выльется на землю, а если ея не достанет хоть на половину ушей колокола – вся работа пропадет и колокол надо вновь переливать.
При литье колоколов, обыкновенно, литейщики распускали какой-нибудь самый нелепый слух. На эти колокольные рассказы, известные под именем «литье колоколов», не раз полиция обращала внимание и брала с заводчиков подписки и делала им строгие внушения. Но с литьем колокола этот освященный веками обычай снова восставал в самой нелепой форме...
По отливке, колокол оставляется в земле иногда несколько дней, до тех пор, пока совершенно остынет. После того, как колокол остынет, его отрывают осторожно, снимают с него, или лучше разбивают кожух и переносят в точильню. Там его обтачивают точилами, – и вся работа колокольно-литейного дела кончена. Когда колокол совсем готов, призывается священник для «чина освящения кампана». В молитве, читаемой при освящении колоколов, церковь молит о ниспослании особенной благодати, вливающей в кампан силу, «яко услышавше вернии раби глас звука его – в благочестии и вере укрепятся и мужественно всем дьявольским наветам сопротивно станут… да утолятся же и утишатся и пристанут нападающия бури ветряныя, грады же и вихри и громы страшные и молнии злорастворения и вредныя воздухи гласом его» и проч.
Народная мудрость так охарактеризовала колокол в старинной загадке: «Выйду я на гой, гой, гой, и ударю я гой, гой! Разбужу царя в Москве, короля в Литве, старца в кельи, дитю в колыбели, попа в терему».
Главное достоинство колокола состоит в том, чтобы он был звонок и имел густой и сильный гул; последнее зависит от относительной толщины краев и всего тела. Если, например, края слишком тонки, то колокол выйдет звонок. Но при лишней тонине звук его будет дробиться; напротив, при лишней толщине звук будет силен, но непродолжителен. В звуке колокола нужно различать три главных отдельных тона: первый звон есть главный, самый слышный тон, происходящий тотчас же после удара; если звон густ, ровен, держится долго и не заглушается другими побочными тонами, то колокол отлит превосходно.
Такой звон зависит от математически-правильной и соразмерной толщины всех частей колокола и происходит от дрожания частиц металла, главнейше, в средней его трети. Второй – гул, который хотя происходит тотчас же за ударом, но явственно слышится спустя несколько времени. Гул распространяется не так далеко как звон, но держится долее его в воздухе, и чем он сильнее, тем колокол считается лучшим; гул происходит от дрожания частиц металла в краях колокола, или вернее в нижней его трети; от того-то чем толще края его, тем гул сильнее, хотя от излишней толщины их он разносится не так далеко. Третий тон есть тот, когда колокол не звонит, не гудит, а звенит. Это звененье происходит от дрожания частиц металла в верхней трети колокола; звук этот довольно неприятен; он тем слышнее, чем толще дно и верхняя треть колокола и чем массивнее его уши. В небольших колоколах звук сливается с звоном и потому едва слышен и то вблизи, но в больших он довольно силен и пронзителен; так, например, в московском большом колоколе в тихую погоду он слышен версты за две и не заглушается звоном всех окружных колоколов.
Для устранения или, по крайней мере, для уменьшения его, верхнюю треть колокола и дно его стараются делать как можно тоньше, обыкновенно вдвое или втрое тоньше краев. Если размеры колокола правильны и пропорция меди и олова математически точна, тогда звук колокола, происходящий от сочетания трех главных тонов, достигает необыкновенной чистоты и певучести. Такие колокола весьма редки. Из них по красоте звука известны только два знаменитые колокола, – это воскресный Симоновский в Москве и большой Саввино-Сторожевский в Звенигороде.
В Симоновском колоколе 1.000 пудов, – лил его «мастер Харитонка Иванов, сын Попов, с товарищем Петром Харитоновым сыном Дурасовым, в лето от создания мира 7186, а от Рождества Бога Слова 1677, месяца сентября 30-го дня при державе благочастиваго великаго государя царя и великаго князя Феодора Алексеевича». «Слился же сей колокол, как гласит на нем надпись, во хвалу и во славу Бога всемогуща во едином существе в трех лицах суща, и в честь родившия воплощенно Слово; сей колокол состроен на Симонов, в обитель Успения Божия Матери, да гласом созывает во храм его верных, хвалу Ему о благих всяческих даяти, и о нуждах молитвы теплы проливати».
Знаменитый колокол Саввино-Сторожевского монастыря весит 2,425 пуд, и 30 фунтов, – отлит мастером Григорьевым в 1667 году, сентября 15-го дня. Кроме превосходного звука, он замечателен и по двум надписям, из которых верхняя состоит из шести строк, окружающих колокол и отлитых старинным русским письмом, ясно сохранившимся и до сих пор. В ней упомянуты все особы царского семейства с полным их титулом и вселенские патриархи: Александрийский, Антиохийский и Московский.
Другая же, нижняя надпись, окружающая колокол тремя строками, состоит из криптографического или тайного письма, употреблявшегося у нас в XVII столетии иногда в дипломатических переписках, а иногда для записывания более или менее важных предметов, которые хотели скрыть от современников и сохранить для потомства. В письме этом с перваго взгляда буквы кажутся славянскими, но, между тем, каждая из них до того изменена какою-нибудь чертою, точками или другими знаками, что делается совершенно непонятно; в этих чисто русских иероглифах значение имеют особенные титла ... Есть предположение, что эту надпись утвердил сам царь, литейщик не посмел бы составить такую надпись из неизвестных знаков, которые тогда могли бы истолковать «за чародейство». Колокол слит на средства самого царя, и государь из набожности не желал, чтобы это было известно современникам при его жизни.
Из книги: Пыляев М.И. Исторические колокола // Старое житье. СПб., 1897. С. 288–290.
Технология колокололитейного дела в России в XIX веке
Первой стадией в колокольном производстве является приготовление из кирпича и глины «стопы», соответствующей внутренней полости колокола; форма этой стопы почти во всех колоколах одинакова и видоизменяется только пропорционально тем размерам, которые должен иметь отливаемый колокол. Когда стопа совершенно готова и глина, из которой она приготовляется, достаточно просохнет, что достигается искусственно для больших колоколов, или же просто при помощи солнечного тепла для колоколов небольшого размера, поверхность стопы густо смазывается салом и начинается формовка самого колокола.
На поверхность «стопы» накладывается слой глины неравной толщины, сообразно с величиной колокола и теми звуковыми требованиями, которыя имеются в виду при отливке, хотя требования эти находятся в несравненно более тесной связи еще и с другим условием, как мы увидим ниже, а именно с составом колокольного металла. Этот глиняный слой, который накладывается на стопу, (во второй стадии производства) соответствует, таким образом, самому колоколу, колокольной массе. Когда этот слой наложен, то в случай желания иметь колокол с орнаментовкой, т.е. с лепными украшениями на его внешней стороне, такие орнаменты приготовляются отдельно из особой массы, из воска, сурика, канифоли и глины, которые накладываются поверх слоя. Затем, смазавши снова эту модель колокола салом и воском, приступают к третьей стадии, а именно к изготовлению самой формы отливаемого колокола.
Изготовленная модель ставится в особом помещении, где поддерживается достаточно высокая температура и понемногу тонкими слоями обмазывается глиною; как только первый слой этой глины просохнет, накладывают второй и т.д., пока не получится довольно толстый слой, который затем обкладывается кирпичами, обмазывается снова и иногда оковывается обручем. Эта третья стадия на техническом языке называется: «делать кожух», «ставить в крышу». Производство самой формы, несомненно, должно составлять наибольшую трудность все го дела, так как на качество формы имеет влияние и качество материала и сноровка рабочего при постепенном обмазывании модели тонкими слоями глины, которая растворяется для этой операции на столе, чтобы быть более вязкой и липкой.
Когда кожух готов, то приподняв его, вынимают стопу и отбивают внутри формы тот слой, который соответствует колокольной массе; благодаря смазыванию он отстает довольно легко; орнаментовка же, как сделанная из воска, снимается еще свободнее, а иногда она и сама расплавляется и слезает, так как при окончании работы кожуха она подвергается довольно высокой температуре при просушке. Удалив модель колокола и орнаментные украшения из кожуха – формы, чистят ее, снова ставят на стопу и форма для колокола готова. Затем таким образом приготовленные формы врывают в землю и вливают расплавленный металл желобами из плавильной печи в отверстие кожуха, проделанное наверху в том месте, где находится «хомут» т.е. кольца, служащие для подвешивания колоколов.
Колокольный металл изготовляется из сплава красной меди и олова, котораго кладут около 10 фунтов на пуд. От количества примеси олова находится в прямой зависимости звон колокола: чем меньше олова, тем звук гуще, концентрированнее; чем больше, тем колокол звонче и звук резче. Каждому без сомнения приходилось слышать молву, что в колокольный металл иногда кладут серебро для того, чтобы звон колокола быль лучше; а между тем серебро никогда не примешивается к сплаву и никто из заводчиков не скажет положительно, какое влияние на качество колокола оказывает примесь серебра к колокольному металлу. Но эта молва имеет за собою историю. В старину церкви, нуждающиеся в колоколах, отправляли особых сборщиков на телегах, переезжавших из села в село, и вот, остановившись на торговой площади, сборщик звонил и собирал мирские медные гроши и серебряные рубли от щедрых жертвователей, чтобы колокол был звончее и лучше. Обычай этот и до сих пор еще сохранился в некоторых губерниях Поволжья. Кроме того, в изломах хороший колокольный металл имеет серебристый блеск, что так же обыкновенно давало повод думать, что в старый изломанный колокол было вплавлено серебро, и потому зачастую крестьяне, доставив на колокольный завод разбитый колокол, просят его перелить, а новый не покупают.
Чрез несколько дней после отливки, когда остынет колокольная масса, колокол вместе с кожухом т.е. формой подымается, стопа выпадаете, а форму разбивают, чтобы освободить от нее колокол. Затем начинается уже отделка колокола; на особом токарном станке, приводимом в движение обыкновенно лошадьми, колокол оттачивается в тех местах, где не положен орнамента, другие же его части отчищаются от глиняного нагара и расчеканиваются. ...
Относительно колокольного производства общее замечание таково. Колокольное производство за последние 20, 30 лет сделало значительные успехи и быстро двинулось вперед со стороны внешности. Таких изящных и сложных орнаментов, какие мы видим на колоколах Финляндского и Самгина, вы не увидите ни на одном из колоколов, отлитых четверть века тому назад. Но с другой стороны не замечаем и значительного шага вперед в колокольном дела, если будем сравнивать колокола по их «внутренним» достоинствам, которыя конечно важнее внешности. Стоит припомнить лишь знаменитый колокол Звенигородского Саввина монастыря, пожертвованный туда царем Алексеем Михайловичем. Нас отделяет от того времени целая эпоха, а между тем ни один из выставленных теперь колоколов не может сравняться со Звенигородским колоколом по силе и мелодичности звука.
Ярославские епархиальные ведомости. 1882. Часть неоф. С. 218 – 220
Православные основы русского колокольного звона | Общество церковных звонарей | Школа звонарского мастерства Игоря Коновалова | Технология колокололитейного дела | Подбор колоколов и обустройство колоколен | Коноваловъ | Часто задаваемые вопросы | Фотогалерея | История | Библиотека | Исторический архив | Карта сайта | Указатель статей | English |
