Колокола на Руси

Издревле колокола и колокольные звоны прочно занимали достойное место в богослужении Православной Церкви. Известно, что колокола в Европе вошли в употребление с II века, в Византии – с IX века. В нашей стране их появление достаточно точно можно датировать Х-м столетием – временем крещения Руси. Об этом свидетельствуют археологические раскопки, произведенные на месте Десятиной церкви в Киеве. Там были обнаружены фрагменты двух небольших колоколов. Археологи находили осколки колокольной бронзы во многих других городах домонгольской Руси.

Об использовании тогда ещё очень немногочисленных колоколов повествуют русские летописи. Как первые храмы на Руси строились греческими мастерами, так и первые колоколавывозились из пределов Византийской империи. Не случайно то, что один из ныне сохранившихся на третьем ярусе колокольни Ивана Великого в Московском Кремле колоколов носит название “Корсунский” как перелитый из колокола, привезенного князем Владимиром из Херсонеса Таврического. Монгольское нашествие надолго прерывает естественное развитие этого вида церковного делания. Дело не только в том, что регулярные поборы ханских баскаков подрывали Русь экономически, но и в том, что в столицы орды уводили искусных мастеров для украшения городов и дворцов ханов. При штурмах русских крепостей гибли колокола, всполошным звоном призывавшие воинов и горожан на защиту отечества. В сказаниях русских летописей часто упоминаются случаи гибели колоколов во время захватов городов, так как колокольная бронза может расплавиться при температуре, возникающей при сильном городском пожаре.

С первой трети XIV века, начинается второй этап в колокольной жизни России. Он характеризуется ориентацией Руси на Запад, где колокола и звоны имели тогда большее распространение, чем на православном Востоке. Из Западной Европы на Русь через Новгород и Псков поступают небольшие колокола, а для выполнения русских заказов на «тяжкая звоны» прибывают и мастера–литейщики, причем первоначальных итальянцев сменяют, возможно, более искусные немецкие мастера. Соответственно в летописных повествованиях прозвища мастеров «фрязин» и «римлянин» сменяются на “немчин”.

В те времена Русь еще не располагала собственным сырьем для получения колокольной бронзы. Материалы – медь и олово – привозили из-за границы. Однако, наряду с притоком мастеров и колоколов из Западной Европы, на Руси создаются свои центры колокольного литья. Наибольшей известностью пользуется Псков. Даже после громадных потерь последнего времени только в Московском Кремле находятся два колокола псковитина Нестора Иванова. Заказчиками псковских колокололитейщиков выступают видные политические деятели московского государства, такие, как князь Андрей Курбский и особенно много сохранилось заказов самого царя Ивана Васильевича, слывшего знатоком колокольного звона. Сохранились сведения о наличии колокольного дела при архиерейских домах. Например, в Новгороде Великом и, конечно, при пушечно-литейном дворе в Москве. Московские мастера–литейщики до начала XVII века подписываются на колоколах, как «пушечный литец» или «пушечник».

В это время происходит увеличение веса колоколов и их количества, что обуславливает постройку звонниц – колоколонесущего архитектурного сооружения, исполненного из дерева или камня и служащего для размещения колоколов. Если число колоколов было невелико, и они были небольшие по весу, то звонница могла располагаться непосредственно на храме. Для размещения большого количества тяжелых колоколов строились звонницы на собственном основании. Сначала – примитивные, в виде стены с прорезями под колокола, затем – все более сложные.

Именно на этом этапе появляются церковнослужители, имеющие постоянное послушание при звоннице и исполняющие звоны, звонари–профессионалы. Самый звон колоколов этого второго этапа, требовавший большого количества звонарей, был, впрочем, довольно примитивным по своему устройству и состоял из так называемых перезвонов или переборов, при которых колокола звонили один за другим или аккордами. Дальнейшее развитие колокольного дела определялось появлением гигантских по размеру и весу больших благовестников до 2-х, 4-х, 8-ми и 12-ти тысяч пудов весом.

Наличие подобных гигантов требовало строительства соответствующих звонниц и колоколен. Появляются многопролетные звонницы–галереи и многоярусные столпообразные колокольни. Примером тому может служить знаменитый комплекс, состоящий из колокольни Ивана Великого, Успенской звонницы, Филаретовой и Семисотенной пристроек Московского Кремля, где в конце XVII века требовалось более 150 звонарей для произведения звона «во вся». Подобный рост веса и числа колоколов наблюдался по всей России.

Колокола весом в тысячу пудов и более не были редкостью не только для городов, но встречались даже в сельских храмах. Российские колокола XVI–XVII веков изумляют современников своими размерами и благозвучием. Ни одно из описаний иностранцами Москвы не обходится без восторженных упоминаний о колоколах. Приезжие гости расспрашивают даже государей и патриархов о весе колоколов, а оставшись наедине с гигантами, пытаются их обмерить. С конца XVI по XVIII вв. практически во всех крупных городах России, в больших монастырях и кафедральных соборах наблюдался рост колокольных собраний, совершенствовались и дополнялись колокольные подборы, отлаживалось мастерство звонарей–исполнителей.

В начале XIX в. происходят коренные изменения в бытии российских колоколов. Происшедшая в петровские времена переориентация России в западном направлении привела к снижению государственного интереса к отечественному колоколопроизводству. Несмотря на колоссальнейшие достижения в прошлом и имеющиеся мощности по производству российских колоколов правительство Петра I вывозит колокола из Голландии.

XVIII и особенно середина XIX века характеризуется большим распространением колокололитейных производств по всей Российской империи. Заводы Финляндского и Самгина в Москве, Оловянишниковых и Чарышниковых в Ярославле, Усачевых на Валдае, Забенкиных в Костроме. Около двадцати заводов в начале ХХ века производили колокола в России. В XIX веке заботами государей и благотворителей были сооружены такие колокольные чудеса, как звон Исаакиевского Собора в Петербурге, звон московского храма Христа Спасителя и, конечно, особо стоял колокольный подбор звонницы–колокольни Георгиевского монастыря в Новгороде Великом, которому прямым прообразом служила Ростовская звонница.

К началу XX века Российская держава становится поистине колокольным государством, превосходящим по количеству, весу и гармонии колокольных подборов как буддийский Восток, так и христианский Запад.

«Великий Октябрь» внес свои поправки в церковный звон. По пальцам одной руки можно пересчитать колокольни и звонницы, сохранившие все свои колокола. Из них в Москве нет ни одной. Ныне, когда снят запрет с колокольного звона и даже светская власть способствует восстановлению порушенного, вопрос возрождения строгого, канонического церковно–звонарского искусства воспринимается с особой остротой.

Начавшееся в конце сороковых – начале 50-х годов восстановление храмов и колокольных звонов по России имело несколько особенностей, отличных от прошлых времен. Поскольку российское колокольное производство было полностью уничтожено, то единственно возможным способом собирание звона было приобретение случайно сохранившихся разных по времени и никогда прежде не звучавших вместе старых колоколов. Колокола находили в заводских цехах, в театрах и даже на городских свалках. То, что можно было приобрести, спасали. Множество колоколов приносили люди, сохранившие их в своих домах, в сараях или в земле. Так собирались многие известные ныне колокольные наборы.

В настоящее время весомый вклад в колокольное дело вносит наука. В результате акустических исследований, произведенных с применением современных звуковых и вибро-анализаторов, были получены данные, необходимые для более правильной и надежной подвески колоколов относительно арок яруса звона колоколен и наиболее оптимального расположения колокола относительно пола колокольни. Специалисты лаборатории колокольной акустики произвели инструментальные замеры наиболее благозвучных старинных колоколов Московского Кремля, Троице-Сергиевой лавры, Ростова Великого. Замеры и рекомендации опытных церковных звонарей позволили субъективно и объективно оценить и понять истоки благозвучия исторических колоколов России. На этом основании была создана математическая модель, которая позволила в условиях современного производства наладить отливку новых колоколов, близких по звучанию лучшим колоколам прошлого.

Ныне в одной только Москве имеется четыре колокололитейных производства, льют колокола на Урале, в Романове (г. Тутаев Ярославской области) на Волге и во многих местах по России. Колокола, отлитые в соответствии с русским звучанием, украшают возрождённый храм Христа Спасителя.

См. также:
Давыдов А.Н. Колокола и колокольные звоны в народной культуре // Колокола: история и современность. М., 1985. С. 7–17
За харов Н.Н. Кремлёвские колокола. М., 1980.
Израилев А.А., прот . Ростовские колокола и звоны. СПб., 1884.
Кавельмахер В.В. Большие благовестники Москвы XVI – первой половины XVII в. // Колокола: История и современность. М., 1993. С. 75–118.
Колокола // Эн циклопедический словарь / Сост. Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. СПб., 1895. Т. XV а. С. 722–724.
Колокола на выставке // Ярославские епархиальные ведомости. 1882. Часть неофиц. С. 218–220.
Коновалов И.В. Организация уставных колокольных звонов Московского Кремля и храма Христа Спасителя по подобию звонницы Ростовского Успенского собора // История и культура Ростовской земли 2002. Ростов, 2003. С. 381–386.
Костина И.Д. Колокола Ивана Великого // Журнал «Наука в России» 1994. № 1. С. 72–79.
Образ колокола в русской поэзии (Аполлон Григорьев, Алексей Толстой, Иван Козлов, Лев Мей, Федор Сологуб, Сергей Маковский, Валерий Брюсов, Константин Бальмонт, Иван Бунин, Александр Блок, Марина Цветаева, Игорь Северянин, Сергей Есенин).
Пыляев М.И. Исторические колокола // Старое житье. СПб., 1897. С. 288–320.
Розанов Н.П. О времени благовеста при церквах в Москве // Душеполезное чтение. М., 1868. Ч. 2. С. 25–32.
Архивные материалы по истории русских колоколов и звонов